.jpg)
Фотографировать сегодня стало слишком просто.
Я не стану адресоваться к совсем уж давним временам, ко временам Даггера и полувеку после его открытия, когда фотографирование было занятием недешевым и очень непростым. И потому им занимались люди либо небедные и увлеченные, либо умевшие выжать из него доходы, хотя бы слегка превышающие затраты денег и, главное, времени.
Впрочем, не только тогда, но и позже, в течение практически столетия, такое дело требовало специальных знаний и значительных расходов, вследствие чего оно было, скажем, пусть не всегда художеством, но уж обязательно хотя бы ремеслом в средневековом смысле этого слова.
Поначалу фотографы просто фиксировали окружающий мир, начиная от пейзажей природы и городских видов до отдельных людей, желающих сохранить себя в памяти потомков. Когда мы смотрим на немногие дошедшие до нас портреты тех лет, они кажутся нам значительными и художественными. Думаю, не только потому, что на них патину времени, но и потому, что тогда фотографы едва ли не автоматически, «через тернии к звездам», привносили в свою работу творчество.
Чуть позже, когда делать фотопортреты в специальных ателье стало сравнительно привычно, появилась фотосъемка изначально художественная. Можно сказать, что середина прошлого века прошла под ее знаменем, и от нее остался нетонкий каталог шедевров. Правда, исход этого столетия ознаменовался и концом «серебряной» фотографии, уступившей место цифровой, которая была куда проще и потому просто не могла не пойти в народ.
А тот в своей массе художником, увы, быть не может.
Но и перейдя в цифровую ипостась, фотография все еще в определенной степени оставалась занятием специальным. Наряду с дешевеющими и становящимися более всемогущими мыльницами (камерами -- «я снял, дурак!») производители продолжали выпускать аппараты очень мощные, преимущественно зеркальные (хотя порой встречались и очень дорогие цифровые «дальномерки»). Кроме того, расширялся парк объективов, и человек, желающий осознавать себя фотографом, еще мог найти, куда потратить много денег, чтобы себя в этом, фотографическом, смысле зауважать и заставить это делать других. Второе, правда, как обычно в таких случаях, случалось реже первого.
А в последнее десятилетие по фотографии было нанесено еще два удара. Или, может быть, поставлено два могучих акселератора, которые перевели ее смысл в настолько иную плоскость (не всеми и не до конца пока осознаваемую), что так и хочется присвоить ей другое имя. Но вот не приходит в голову, какое, "лук" (Look), что ли?
Первый из них -- мобильные телефоны, а ведь совсем еще недавно такие устройства встречались разве что в фантастических романах. Они широко распространились в народе, и почти все обзавелись камерами. Конечно, снимают эти аппараты по-разному, но практически всегда достаточно хорошо для потребностей рядовых потребителей. Фиксируют то, что есть, аварию, например. Это сейчас и стало одним из главных целей фотографии, т.е. не сама авария, а ее фиксация -- Look. Конечно, в темноте камеры могут не вытянуть, но, как известно, там справляются только очень редкие и дорогие «профессионалки» и «полупрофессионалки».
Конечно, в фотографическом смысле камерафонам далековато до специализированных фотоаппаратов, порой умеющих делать тысячи снимков в секунду, порой — снимать едва ли не в полной темноте, а порой носящих на себе сорокократные зумы или имеющих пяток объективов каждый за килобакс. Но как часто эти экстремальные фотонавыки будут применены, даже если таскаешь при себе эдаких экстремальных умельцев?
Что же касается качества снимков с разных коммуникаторов, то чем условия съемки благоприятнее, тем труднее отличить снимок, сделанный камерой, от снимка, выполненного телефоном. К тому же телефонные модели постоянно улучшаются, и если оставить в стороне разный «экстрим», то совсем скоро они будут мало различаться.
Однако сколь не увлечен фотограф, рано или поздно у него наступит сперва один момент, затем другой, а потом и вовсе войдет в привычку оставлять дома фотоаппарат -- дескать, художничать сегодня не намереваюсь, а если что, "мобила" всегда со мной.
Второй удар: Интернет!
.jpg)
Пока удачные снимки того либо иного фотографа, будь он профессионалом или любителем, встречались в нечасто выпускаемых бумажных фотоальбомах, на редких выставках или просто в коллекциях друзей и знакомых, они вызывали (если заслуживали) справедливое восхищение. Теперь же, когда практически все сфотографированное чуть-чуть за границами быта, а порой и внутри этих границ, тут же попадает в Сеть, на него наталкиваешься мгновенно, сам или по наводке знакомых, — и это уже культурный факт. И вследствие быстрого распространения снимков попасть в число таких фактов становится чрезвычайно сложно. Произведения большинства фотографов делаются похожими на пение петушка в курятнике — совсем «как большого», которое тотчас теряет всякий смысл, когда выносится из курятника и сравнивается с поистине «большим».
Однако при подобной легкости распространения становится непросто и настоящим «большим». Технически таким может стать каждый, да с точки зрения творчества их численность также возрастает, потому что визуальная информация о художественном уровне взрывообразно распространяется и перенимается -- иногда намеренно, а иногда подсознательно. И сейчас, как, впрочем, в кино и шоу-бизнесе, не тот зачастую становится звездой, кто лучше всех «умеет» -- нередко многие "умеют" одинаково!, -- а тот, кого по тем или иным причинам «подхватили и поддержали».
Впрочем, если в мир придет действительно ошеломляющий художник, его, скорее всего, заметят. Однако вспомним, что Ван-Гог за всю жизнь продал лишь одну свою картину… И еще, как мне кажется, мы сейчас живем в пору расцвета средств, совпавшую с порой кризиса идей. Любых. В том числе, и даже в первую очередь, возможно, художественных.
Следовательно, в каком-то смысле и (надеюсь!) на какое-то время, фотография, сделавшись массовой, умерла.
Ну, то есть, что называется, художественная.
Фиксационная же (Look), понятно, осталась.
Увы, даже мастера репортажа -- взять, к примеру, множество выложенных в Сеть репортажей о недавних митингах и шествиях -- стали снимать, признаем, похоже друг на друга.
Помнится, я провел один эксперимент. У меня с балкона хорошо видна дворовая детская площадка, на которой ребятишки играют реже, чем собираются компании разного пола, когда раздельные, когда смешанные, которые ведут свою социальную жизнь.
Увидев как-то забавный кадр, я тут же вытащил камеру, снабженную телевиком, и сделал вроде бы неплохой снимок. Репортажно-художественный.
Потом снял еще разок. Еще… После чего развернул штатив, установил на балконе, поставил камеру на автоматическую, раз в минуту, съемку. На другой день вынул карточку (благо, они нынче емкие и дешевые) и стал просматривать. И выловил из получившегося чуть ли не добрую сотню интересных кадров, а когда провел среди них жестокий отбор, то оставил почти десяток вполне художественных снимков. Время от времени я продолжал фотографировать ту же панораму и составил альбом, который назвал «Скамейка»: http://ekozl.fotki.com/bench/. (Кто хочет — может им полюбоваться.)
Итак, фотограф исчез. Остались технологии, которые едва ли не сами, без участия человека, собирают информацию, и… редактор. Это тот, кому не лень -- или кому за это платят -- просматривать большие информационные (в данном случае — фотографические) массивы и выбирать там все, что необходимо.
Если вдуматься, именно это и происходит со всей массой картинок из Сети.
А когда найдется потребность в требующемся — по сегодняшней технологической обстановке — количестве таких редакторов, достаточно поставить много-много видеокамер с высоким разрешением и снимать... Снимать все, что происходит вокруг. А потом на Рабочий стол — редактору — выуживать интересное.
И кто же это такой — фотограф?