Вспомнить все?

Его привела в чувство почти нестерпимая головная боль. Она словно клещами впивалась в виски и тяжелым молотом пульсировала в затылке. Было очень плохо, настолько плохо, что захотелось снова нырнуть в спасительное бесчувственное небытие. Может быть, даже навсегда.

Однако боль не давала такой возможности. Словно верный пес, она пыталась окончательно пробудить своего хозяина. Он поддался, открыл глаза, и — о чудо! — боль ослабела. Не ушла совсем, еще таясь где-то в глубинах черепной коробки и грозя возвращением, но отступила, словно отхлынувшая волна.

Он лежал в неудобной позе на правой руке, совсем уже почти бесчувственной. Под ним оказался холодный каменный пол, а прямо в лицо летели брызги ледяной воды, небольшим водопадом стекавшей откуда-то сверху. В помещении было сумрачно, холодно, сыро и пахло какой-то гнилью, так что особо разлеживаться не следовало. Он начал приподниматься. Оказалось, что это не так просто. Стоило лишь немного приподняться, как боль снова напомнила о себе. Хуже того, что-то неладное произошло с глазами. Казалось, будто мрачные каменные стены колыхнулись и стали сжиматься. В сердце проник страх: «Что это?! Что со мной?!» И тут в голове пронеслось: «Я — Даниэль».

То, что он вспомнил собственное имя, неожиданно принесло облегчение и помогло подняться на ноги. Теперь можно было оглядеться. Он оказался в темном коридоре, едва освещаемом светом из пролома в потолке, через который и текла вода. Окна были заколочены грубыми толстыми досками. С одной стороны коридор заканчивался завалом из каменных глыб, а с другой выходил в большое помещение. Туда, кстати, вели какие-то странные пятна розового цвета. А может, наоборот, они вели оттуда? Тяжело вздохнув, Даниэль решил направиться по этим следам.

Первые проблески

Пройдя несколько мрачных коридоров и полутемных залов, наш герой очутился в небольшой уютной комнате, освещенной тремя зажженными свечами. Это его особенно порадовало, поскольку по дороге он нашел лишь несколько помятых спичек. Длительное пребывание в темноте подействовало на него угнетающе, и он при каждом удобном случае старался осветить себе дорогу, зажигая попадающиеся по пути настенные факелы, потолочные фонари и свечи. В результате Даниэль почувствовал себя лучше, и у него хватило душевных сил преодолеть очередной участок пути в этом жутком каменном лабиринте.

В комнате, где заканчивались странные следы, его ждало еще два приятных сюрприза. Во-первых, на рабочем столе, заваленном какими-то бумагами, он обнаружил керосиновую лампу. Теперь не нужно было, затаив дыхание и собрав все свои силы, перебегать от одного закрепленного светильника к другому. Можно было спокойно обследовать даже самые темные закоулки здания. Во-вторых, среди старых, пожелтевших бумаг он заметил белый лист со свежей записью. Оказалось, что это его собственное письмо, предназначавшееся именно ему.

Жадно впившись глазами в торопливо написанные строки, он понял, что попал в жуткую переделку. Однако он сомневался, хочет ли вспоминать все. В записке он — прошлый — предупреждал себя — настоящего — о кошмарной разрушительной Тьме, которая будет преследовать несчастного на всем его пути. Дорога же должна привести в подземелье, где следовало найти и убить хозяина замка, Александра Бренненбургского.

Холодный пот прошиб Даниэля. Он осел на пол, и тотчас сильный порыв непонятно откуда налетевшего сквозняка разом погасил все свечи.

Новые находки

Захотелось заорать дурным голосом и помчаться куда-нибудь, не разбирая дороги. Однако ноги стали ватными, а рот внезапно пересох и не смог издать даже слабого звука. Даниэлю почудилось, будто окружающие его стены стали зыбкими и нереальными, а сквозь них к нему потянулись жуткие щупальца надвигающейся Тьмы. Пахнуло прелью. Непослушными пальцами он лишь с четвертой попытки зажег спичку. Ему стало чуть легче, и, с трудом приподнявшись на непослушных ногах, он трясущимися руками снова зажег свечи. В этот момент ему показалось, словно что-то иссиня-черное отпрянуло от него в темный угол. Сразу стало легче дышать.

Он немного посидел в освещенном круге и, окончательно придя в себя, решил продолжить поиски. Для начала стоило наведаться в библиотеку, расположенную, как он теперь вспомнил, на втором этаже. Пройдя через огромный сумрачный холл, в котором сходились все основные службы и помещения замка, Даниэль поднялся наверх по левой лестнице. Правая же оказалась разрушенной, как и многое в замке, словно перенесшем мощный артналет.

Продолжая осторожно перемещаться от одного источника света к другому, Даниэль обошел почти все помещения библиотеки и обнаружил немало интересного. Ему удалось пополнить свои запасы спичек и керосина, а также найти два отрывка из дневника, повествующие об археологических раскопках в Алжире. Он принимал в них самое активное участие, и именно ему выпала честь первому оказаться в гробнице Тин Хинан — «Матери всех людей» и отыскать там древний артефакт — странную разбитую сферу. Когда он добрался до последних залов библиотеки, раздался ужасающий грохот. Это обрушилась часть стены, отрезав его от входа. Даниэля охватила паника. Он беспомощно воззрился на непреодолимую преграду, и тут сзади раздался шорох.

Несчастный резко обернулся, и волосы его встали дыбом. К нему неторопливо двигалось самое ужасное чудовище из его ночных кошмаров. Огромная крокодилья пасть на безглазой голове была широко раскрыта, а длинная лапа, оканчивающаяся гигантскими когтями, тянулась к его горлу. Даниэль дико вскрикнул и бестолково взмахнул руками. Язычок пламени в лампе неожиданно вспыхнул ярче, и чудовище, жутко застонав, рассыпалось в пыль. На какое-то время он лишился чувств. Однако, придя в себя, Даниэль вспомнил о тайном ходе, который ведет из библиотеки. На подгибающихся ногах он прошел вдоль стеллажей и выдвинул нужные книги — дверь распахнулась. Теперь можно было спускаться в подвал.

К несчастью, это оказалось не так просто, поскольку дверь была затянута непонятной прочной органической пленкой. Поэтому пришлось сходить в лабораторию и приготовить хорошенькую порцию крепкой кислоты. Наконец и эта преграда пала. Старая дверь заскрипела несмазанными петлями, и он шагнул за порог.

Оказавшись в хорошо освещенном сухом коридоре, Даниэль облегченно вздохнул. Однако радость его длилась недолго. Раздался странный звук, вокруг все померкло, а когда непонятная муть рассеялась, окружение разительно изменилось. Стены оказались затянуты мерзкой, дурно пахнущей слизью, под ногами плескалась вода, а из-за ближнего поворота раздались тяжелые шлепки приближающихся шагов. Он затаил дыхание и приготовился к неизбежному…