Дефицит DevOps-инженеров, от опыта и эффективности которых зависят практически все более или менее крупные проекты, острее всего ощущается сегодня в ИТ-индустрии. Компания «Ростелеком» совместно с четырьмя ведущими вузами страны запустила масштабный проект по подготовке специалистов этой востребованной профессии. О предпосылках, ходе развития и перспективах проекта обучения DevOps-инженеров рассказывает Кирилл Меньшов, старший вице-президент по информационным технологиям ПАО «Ростелеком».
Какое место занимает этот проект в общей программе подготовки кадров вашей компании?
Спрос на ИТ-специалистов очень высок, и вузы их готовят, а мы предлагаем конкурентную зарплату, но квалифицированных кадров все равно не хватает — существует разрыв между системой образования и реальными требованиями бизнеса. Наш проект — важный шаг к изменению этой ситуации. Мы заинтересованы в том, чтобы студенты выходили из университетов со знаниями, которые действительно нужны экономике, и сразу начинали расти профессионально, в том числе и в нашей компании.
Фокус первого этапа подготовки, до попадания в компанию, — обеспечить максимальное соответствие уровня специалистов реальным потребностям индустрии. Это вузовская и даже довузовская подготовка — к примеру, в «Сириусе» есть лицей, который готовит ИТ-специалистов без высшего образования, и это здорово.
Но на самом деле гораздо важнее и для нас, и для России в целом происходящее на втором этапе, про который постоянно забывают: каким образом, попав в компанию, сотрудники дорастут до среднего уровня и выше.
Для этого у нас есть программа развития сотрудников внутри организации.
С вузами мы всегда сотрудничали, но сейчас по-новому подходим к этой работе. Каждые 5–10 лет ИТ-сообщество перестраивается на совершенно новые рельсы. По мере того как мы переходим от использования вендорских разработок к написанию собственных продуктов, радикально меняется специфика. Еще 20 лет назад айтишники были операторами Excel, которые сравнивали коробочные решения по тысяче параметров, выбирая подходящее, и нанимали компании, внедряющие это решение. Сейчас мы уже сами создаем цифровой продукт и нам нужны совершенно другие люди в команды полного жизненного цикла создания цифрового продукта. Программа обучения DevOps-инженеров — это наша новелла в подготовке сотрудников до их поступления на работу в компанию.
Что стало причиной появления этого проекта и почему сделан фокус именно на DevOps-инженеров?
Профессия DevOps-инженера входит в десятку самых востребованных в ИТ-индустрии, и в стране сейчас наблюдается острый дефицит таких специалистов. Многие компании готовы трудоустраивать DevOps-инженеров уже со студенческой скамьи — настолько высок спрос. И нам, в «Ростелекоме», они тоже нужны.
Значимость DevOps растет из-за усложнения архитектур и ускорения производственных циклов. Главное при создании цифрового продукта — это, конечно, написание кода. DevOps-инженер находится в тени, его работа не видна, но чрезвычайно важна. Если раньше один бинарный файл запускался ночью на одном мейнфрейме, то теперь необходимо развернуть сложную виртуальную инфраструктуру с множеством микросервисов. Современная микросервисная архитектура подразумевает, что одна ИТ-система может включать, например, 200–300 микросервисов, работающих на десятках виртуальных машин и в сотнях контейнерах, и все это живет на виртуализированной инфраструктуре.
Совершенно иной уровень сложности требует других навыков, чтобы всем этим оперировать. Допустим, ИТ-система строится из 50 модулей, каждый из которых разрабатывается отдельным программистом и разворачивается на своей виртуальной машине, эти модули сложным образом взаимодействуют друг с другом.
Как создается современный продукт? По сути, каждую ночь — заново: под него создаются все тестовые среды, утром сотрудники смотрят, какие обнаружились ошибки, в течение дня исправляют их, и ночью продукт снова пересобирается. Именно DevOps-инженер программирует все конфигурации системы и отвечает за то, что эти полсотни модулей каждую ночь разворачиваются и для них создается виртуальная инфраструктура: на нескольких тестовых средах, средах разработки, а также в нескольких производственных окружениях.
Плюс, как правило, есть еще подготовительная среда. То есть получается мультиплицирование — эти 50 модулей должны быть развернуты в 5–7 окружениях, и за ночь, как правило, 3–4 из них пересобираются.
«Прокликать» вручную все это технически невозможно, и помнить, где все это развернуто, тоже нереально. DevOps занимается автоматизацией этого процесса, таким образом, все это происходит автоматически и с необходимой скоростью. Со слабым DevOps придется «прокликать» все руками через гипервизор, вручную «накатить» патчи, попутно разбираясь, почему они не работают. А если DevOps хороший, то все работает как часы, и мы получаем стопроцентную эффективность нагрузки разработчиков.
Еще одна причина, почему мы инициировали образовательную программу, — технологический суверенитет. Очевидно, что опасно разрабатывать продукты на импортных платформах — в какой-то момент платформа может стать недоступна, и что делать дальше? Надо повышать компетенции работы с отечественным программным обеспечением, и мы как раз его разрабатываем. В сентябре 2022 года мы запустили на площадке РТУ МИРЭА центр ИТ-импортозамещения, на базе которого организуются подготовка и переподготовка будущих специалистов по актуальным ИТ-направлениям.
Сколько требуется специалистов по DevOps для «Ростелекома» и для страны в целом?
Сегодня только в Москве открыто более 2 тыс. вакансий, а по всей России — свыше 10 тыс. Согласно исследованиям рекрутинговых компаний, потребность в DevOps-инженерах растет на 59% ежегодно. При этом отток специалистов за рубеж и платный барьер для повышения квалификации может вдвое увеличить разрыв между потребностью экономики и возможностью восполнения кадров.
В чем особенности программы и ее отличия от предыдущих инициатив?
Мы работаем с вузами в нескольких форматах, и с каждым у нас своя уникальная модель кооперации. При этом мы сделали образовательный продукт, который нужен всем вузам, и не ошиблись. Вузами оказался очень востребован именно такой подход, когда им приносят готовый, пользующийся высоким спросом образовательный продукт, который можно просто взять и использовать.
Еще один фактор успеха — мы собрали на своей стороне методологов и «айтишников», имеющих образовательный опыт, сделав кросс-функциональную команду. Сами подготовили учебные планы и обучили 150 преподавателей пилотных вузов. Это обеспечило высокую результативность.
Сейчас по программе «DevOps-инженер с нуля» учатся порядка 2 тыс. добровольцев — старшекурсников, которые сами записались на обучение. Особенность самого обучения заключается в его практической направленности и использовании отечественного DevOps-конвейера — Базис.Digital Energy. Участвующим в пилотном проекте вузам лицензия на это ПО предоставлена бессрочно за 1 рубль с последующим бесплатным сервисным обслуживанием.
Программа рассчитана на два семестра, минимальная продолжительность — 144 академических часа, но в РТУ МИРЭА, например, сделали 360 академических часов. То есть где-то обучение завершится в мае, где-то — осенью 2023 года. В одних вузах сделали этот курс дополнительным или по выбору, а в других — общим для разных факультетов в рамках проекта «Цифровых кафедр» Минцифры.
.jpg) |
| Кирилл Меньшов: «Чем более современные технологии разработки применяются, чем более сложное и комплексное предложение формируется рынку, тем важнее DevOps» |
Лучшим выпускникам программы будет предложено трудоустройство в «Ростелеком». Как вы оцениваете качество подготовки специалистов, прошедших обучение по этой программе?
Подготовка будет дополнена сертификацией, к которой мы подходим весьма требовательно. Для трудоустройства в «Ростелеком» сертификат должен быть c высоким баллом. Тестирование по результатам обучения запланировано в вузах на июнь-ноябрь 2023 года. Многие студенты пока еще не готовы полноценно работать, но выпускной курс мы очень ждем уже осенью.
Кроме того, мы готовы брать и уже берем учащихся на неполный рабочий день.
Мы видим большой потенциал в студентах, которые будут обладать навыками в области DevOps, автоматизации гибкой разработки сервисов, создания и поддержки динамической облачной инфраструктуры и развертывания отечественных средств виртуализации.
Для развития каких именно направлений бизнеса требуются такие специалисты?
Чем более современные технологии разработки применяются и чем более сложносоставное предложение рынку формируется, тем важнее DevOps. Для нас он важен в быстро и активно развиваемых цифровых продуктах — видеосервис Wink, платформа «Ростелеком.Ключ», «Госуслуги» и другие. И поскольку мы обучаем на платформе, которая используется у нас в компании, это очень удобно — мы сразу получаем подготовленных специалистов.
Означает ли использование в обучении Базис.Digital Energy узкую специализацию выпускников?
Курс состоит из трех частей. В первой части вводится понятие DevOps, слушатели знакомятся с организацией инфраструктуры, которая не связана с платформой, — она для всех общая. Вторая часть уже посвящена платформе, но базовые составляющие все равно одинаковы для всех платформ — они оперируют виртуальными машинами, контейнерами, определенными циклами создания и изменения кода. В интерфейсе это может выглядеть по-разному, но, в принципе, в этой части человек легко переучивается. Третья часть, конечно, уникальна — как те или иные вещи делаются на платформе Базис.Digital Energy, в ее интерфейсе и коде. Но благодаря первым двум частям курс достаточно универсален и полученные знания могут применяться практически везде.
Как формируется бюджет программы и как вы обеспечиваете отдачу от инвестиций в обучение?
Для вузов — участников проекта и их студентов программа бесплатна, лицензия на ПО и облако, в котором оно развернуто, — наши. Проект финансируется за счет средств «Ростелеком». Возврат мы видим в том, что компания получит сотрудников дешевле и проще, а после трудоустройства специалисты смогут сразу начать работать.
Плюс мы обучаем ИТ-сообщество использованию наших продуктов, что тоже для нас немаловажно. То есть предполагается, что программа окупится на косвенных эффектах. Кроме того, поскольку компания пошла по пути создания одного продукта для многих вузов, мы очень сильно экономим на масштабе. Для вуза это тоже выгодно — получая готовый курс, учебное заведение экономит свои средства.
Но не исключаем, что будущие образовательные продукты будут платными.
Чем вы привлекаете и как удерживаете обученных специалистов?
Четкого ответа нет, но мы можем повышать вероятность того, что эти люди придут к нам, когда доучатся, а если пришли, то и останутся. Тут включаются наши классические HR-подходы и стратегии. «Ростелеком» входит в список ИТ-компаний, сотрудникам которых обеспечивается отсрочка от призыва в армию, предоставляется льготное ипотечное кредитование, возможности комфортной удаленной работы и т. п. Но на самом деле единственно возможный способ повлиять на результат — создать внутри компании комфортную для сотрудников среду и культуру. Конкуренция за персонал состоит в конкуренции ИТ-культур. Мы над этим много работаем.
В чем «фишка» вашей ИТ-культуры?
Как только «фишка» становится измеримой величиной, она легко повторяется — кто-то первый сделал пуфики, а теперь пуфики у всех. Но есть вещи, которые работают лучше всего, — то, как выстраивается комфортное взаимодействие руководителя с сотрудниками и сотрудников между собой. То, какие ценности лежат в основе этого взаимодействия, и является ключевым для удержания кадров.
Главное — мы не оставляем токсичных людей. Если садовник только сажает новые растения, не обрезает ветки и не выкапывает то, что засохло, у него не получится красивого сада. Поэтому наша единственная «фишка» — следить за климатом во всех командах, находить тех, кто его портит. Именно климатом в коллективе мы, по большому счету, и конкурируем за сотрудников с другими отечественными ИТ-компаниями. Если начальник постоянно прессует подчиненных несмотря на жалобы, то неважно, сколько будет бесплатного кофе, пуфиков и других «фишек».
Для нас очень важен эмоциональный интеллект лидеров и климат в команде. А он очень часто определяется токсичным руководителем либо сотрудником, а также отношением компании к токсичным людям. В некоторых компаниях считается, что если специалист ценный, то ему можно быть и токсичным, — у нас это не так. Мы лучше возьмем двоих менее ценных, зато они будут создавать нормальную атмосферу в коллективе, а мы удержим остальных 25 человек.
Какая часть ИТ-специалистов вашей компании работает удаленно и какова динамика их численности?
Мы ищем и нанимаем специалистов по всей России, при необходимости предоставляем им возможность работать в офисе. Работаем в гибридном режиме, большая часть ИТ-специалистов работает удаленно. Нам так и не удалось вернуть всех сотрудников в офисы после пандемии, несмотря на то, что мы сделали шикарнейший офис — современный ИТ-дом. В большом здании на 2 тыс. рабочих мест коэффициент использования офисных рабочих мест — один к двум (два сотрудника на место), и здание еще не заполнено. В дальнейшем планируем заполняемость около 70%, но коэффициент будет один к четырем — одно рабочее место на четверых сотрудников.
Какова конечная цель программы и какие показатели применяются для ее оценки?
Цель — в условиях острого дефицита закрыть потребности страны в ИТ-кадрах, в частности, DevOps-инженерах, помочь государству сократить зависимость от западного ПО и увеличить число высококвалифицированных специалистов, готовых обеспечить переход страны к новому технологическому укладу.
Ориентиром было количество обученных, и план мы сильно перевыполнили — не ожидали, что «DevOps-инженер с нуля» будет самой популярной программой на «Цифровых кафедрах» и войдет в число самых популярных программ, реализуемых всеми нашими индустриальными партнерами.
Даже если эти студенты не станут непосредственно DevOps-инженерами, для любого ИТ-специалиста очень важно понимать суть DevOps как связующего звена между циклами разработки ПО, что крайне необходимо для всего цикла создания цифрового продукта. Если студенты будут разработчиками, понимающими DevOps, это повысит их эффективность. В противном случае пострадает качество коммуникаций между инженером и разработчиками, и в конечном счете — качество продукта.
Сначала надо выстроить DevOps и потом уже разрабатывать, а не наоборот.
Как планируется развивать программу?
В следующем году и вузов, и курсов, и студентов будет больше. Поскольку проект стартовал достаточно успешно и курс оказался очень популярным, к нам пришло много других высших учебных заведений, и сейчас мы усиленно масштабируемся. В 2023–2024 учебном году планируется увеличить количество вузов до 15, а обучающихся по дисциплине — до 10 тыс. человек. Также будет обучено и сертифицировано 600 преподавателей.
С этого года мы добавим еще три образовательные программы на отечественном ПО: разработчик программного обеспечения на мобильной ОС «Аврора»; аналитик больших данных на платформе RT.DataLake; разработка программных роботов на российской RPA-платформе «Атом.РИТА» (совместно c «Росатомом»). Ведь очевидно, что не появятся приложения на базе отечественных ОС, если в вузах учат разрабатывать только под iOS и Android.
Мы продолжим открывать лаборатории и центры при университетах, как, например, с РТУ МИРЭА.
В дальнейшем мы, как технологический партнер сферы высшего образования, намерены расширить спектр образовательных программ подготовки бакалавров и магистров по укрупненной группе направлений «Информатика и вычислительная техника», чтобы готовить кадры для экономики на отечественных программных продуктах и информационных сервисах.
Ирина Шеян (rrisha@osp.ru) — обозреватель, «Открытые системы» (Москва).
