им виртуальном сообществе Brainstorm; к тому же мы несколько раз встречались и у него дома, и у наших общих друзей. За это время мне удалось оценить этого выдающегося человека не только по его трудам, но и по удивительным личным качествам. Сегодня Говард признан во всем мире, его заслуженно считают патриархом среди тех, кто ставит своей задачей показать общественности воздействие новейших информационных технологий на культурную, социальную и политическую жизнь.
Возможно, на дружеские отношения с Говардом повлияло и то, что он в некотором смысле наш соотечественник. Он родился в 1947 году в семье потомков эмигрантов из Бобруйска, попавших в Америку в начале XX века. Молодость Рейнгольда была бурной. В 60-е годы он стал чрезвычайно активным участником движения хиппи. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он не сразу адаптировался к традиционным условиям и некоторое время поработал в довольно странном учреждении Institute of Noetic Sciences, специфика которого отражена в названии (слово noetic переводится как «духовный, интеллектуальный, абстрактный, воспринимаемый только умом»). Эта необычная организация была образована Эдгаром Митчеллом, астронавтом, участником экспедиции «Аполлон-14», с целью изучения паранормальных явлений. Но увлечение сверхъестественным оказалось не слишком продолжительным, и вскоре Говард перешел во вполне рациональную лабораторию, входившую в состав знаменитого исследовательского центра Xerox PARC. Это было золотое время центра; Говарду повезло, он трудился в составе группы, создававшей первые персональные компьютеры. На основании полученного опыта им была написана одна из первых книг по истории персональных компьютеров (Tools for Thought, 1985). Позже Рейнгольд стал одним из основателей известного виртуального сообщества WELL, а впоследствии написал об этом еще одну книгу (The Virtual Community, 1991). Обе книги можно найти на сайте Рейнгольда (www.rheingold.com).
Позже Говард стал соавтором еще нескольких книг, а также выступил активным участником журнальных проектов HotWired и Wired. Но мировая слава пришла к нему, когда в 2002 году он опубликовал третью, свою самую известную, книгу — Smart Mobs, которая посвящена воздействию коммуникаций на общество. После этого он стал популярным лектором. С 2005 года Рейнгольд читает курсы A Literacy of Cooperation («Грамота кооперации») и Participatory Media/Collective Action («Медийные активные средства и коллективные действия») в университете Беркли и курс Digital Journalism в Стэндфордском университете, а также выступает в качестве приглашенного лектора в нескольких британских университетах.
Невзирая на свою славу, Говард остался носителем странноватой харизмы, в которой дух мятежных 60-х годов удивительным образом сочетается с сосредоточенным размышлением о социальных трансформациях, вызванных новыми технологиями. Живет он в городке Mill Valley, расположенном в восьми километрах от Сан-Франциско, за мостом Golden Gate. Это поселение напоминает то подмосковное Переделкино, каким оно было прежде, когда там жили советские писатели. Насчитывая чуть более 10 тыс. жителей, Mill Valley сохраняет полудеревенский стиль и служит местом обитания рок-музыкантам, литераторам, актерам и другим представителям местной богемы.
В конце 2006 года, используя достижения современных коммуникаций, мы с Рейнгольдом вновь смогли побеседовать. В процессе работы над интервью обнаружилось удивительное единство взглядов.
Говард, как вы оцениваете шумиху вокруг Web 2.0 с точки зрения близкой вам проблематики, я имею в виду, прежде всего, социальные сети?
Я считаю, что надо разделять маркетинговую трескотню и подлинные социальные феномены. Есть немало людей, которые делают неплохие деньги, поднимая шум, и я не уверен, что в их интерпретации Web 2.0 не окажется очередным мыльным пузырем. Посмотрите, вновь, как и в конце 90-х, создается множество компаний, ради собственного выживания они поднимают ту шумиху, свидетелями которой мы являемся. Но все же я вынужден оговориться и признать, что пытаюсь увидеть все со стороны, поскольку не являюсь отраслевым обозревателем и совсем не связан с ИТ-отраслью, а потому мои оценки субъективны. Может быть поэтому я не вижу в происходящем ничего особенно нового, ведь еще десять лет назад, когда я начинал проект Electric Minds*, мы использовали в качестве маркетингового девиза «Social Web». Мне представляется, что многое из того, что называют Web 2.0, совпадает с нашими представлениями того времени, но спустя десять лет реализованными на нынешнем более высоком технологическом уровне. А другая составляющая Web 2.0, связанная с расширением сетевых сервисов, например, использование сетевых редакторов или использование сетевых ресурсов для хранения данных вместо своего собственного компьютера, — это вообще чисто технологическое явление, которое является естественным результатом развития сетевой инфраструктуры; мы попросту переносим часть работы из своего компьютера на удаленный сервер.
У происходящего сейчас несколько фундаментальных технических и социальных предпосылок. О массовом распространении компьютеров я не говорю, это банально. Во-первых, широкополосный доступ; не будь его, не о чем было бы говорить. Во-вторых, JavaScript и языки на основе XML, что позволило создавать «строительные блоки» новых сетевых сервисов, разрабатываемые и поддерживаемые людьми вне зависимости от их географического местоположения. И, наконец, третий фактор; люди стали лучше жить, у них появилось больше свободного времени, они могут посвятить часть его WWW. Но, к сожалению, среди них есть и такие, кто так и не понял суть подлинной природы Всемирной Паутины и того, что Internet — это медийное средство, позволяющее обращаться всем ко всем (many-to-many), которое дает возможность для общения на равных (peer-to-peer). Благодаря Сети у людей появилась возможность создавать свои собственные небольшие приложения и делиться ими с окружающими. Я думаю, для характеристики ее нынешнего состояния больше всего подходит слово awareness (на русский язык его можно перевести словами «осведомленность, информированность, сознание, узнавание, восприятие, ощущение». — Л. Ч.).
А что вы скажете о феноменах MySpace, YouTube и им подобным? Это проявление Web 2.0 или логическое следствие тех технических и социальных предпосылок, о которых вы говорили?
То, что сделала YouTube, предоставив возможность увидеть более 100 млн. видеоклипов в день, действительно фантастика, но и этот сервис возник не вдруг, не только и не столько из-за успехов в прогрессе Web-технологий. Главное в данном случае — это возможность создавать видеосюжеты, а также огромную роль сыграло повсеместное распространение цифровых камер и ноутбуков, позволяющих делать повсюду и дешево то, на что раньше требовались колоссальные средства. Поэтому о YouTube можно сказать, что это великолепное приложение, в котором объединены возможности современного цифрового видео и широкополосных каналов.
Вот так незаметно мы вступаем в эпоху новой грамотности. Приведу аналогию, поясняющую это утверждение. Хорошо известно, что изобретение печатного пресса повлияло на развитие науки, демократии, стало причиной протестантской реформации. В этом процессе следует выделить три составляющие: обеспечивающие технологии, использование этих технологий в качестве коммуникационного средства, а также следующую из этого новую волну грамотности. В рассматриваемом нами случае в результате прогресса технологий также меняется медийная модель. Новую модель можно назвать Beyond Broadcast: Reinventing Public Media («после широковещания; изобретаемые заново медиа»). В форме YouTube эта модель начинает жить; мы можем полагаться не на профессиональных репортеров, а на наших соседей, коллег — на таких же людей, как и мы с вами.
Вам не кажется, что таким образом удастся приблизить получаемую информацию к тому, что людей в действительности интересует, избавиться от «деспотии» медиабизнеса?
Разумеется, да, но это чрезвычайно сложный процесс. Он, несомненно, будет находиться под постоянной атакой тех, кому принадлежит сегодня монополия на вещание, на распространение информации. Над нами довлеет модель, существовавшая столетиями, сегодня она проявляется в действиях руководителей индустрии кино- и звукозаписывающей индустрии, провайдеров, а также государственных органов, пытающихся теми или иными способами ограничить активность пользователей.
А что бы вы посоветовали тем, кто опасается пока альтернативных медийных средств?
Прежде всего, учесть уроки истории. Практически ни одну медийную технологию не вытесняют новые; она продолжает жить, пусть с определенными изменениями.
Телевидение не отменило радио, однако радио оказалось незаменимым в автомобиле, а теперь и в мобильных устройствах, в плейерах и телефонах. Да, сейчас нет тех больших приемников, вокруг которых собирались семьи и слушали радиоспектакли, но радио стало динамичнее и информативнее. То же самое относится и к журналистике. Так называемая «гражданская журналистика», пока проявляющаяся только в блогах, не вытеснит «журналистику» традиционную, но будет найден некоторый консенсус. Чтобы не быть «собаками на сене», нынешним медиамагнатам стоит превратиться в венчурных капиталистов, стимулировать молодое поколение, сохраняя за собой роль умудренных руководителей, задающих стратегические направления развития.
Что важного вы еще можете отметить из событий последних нескольких лет?
|
| Практически ни одну медийную технологию не вытесняют новые — они продолжают жить, пусть с определенными изменениями |
Первое наблюдение очевидно — мобильные телефоны; сейчас ими владеет каждый второй житель Земли, а количество SMS-сообщений, переданных в 2005 году, превысило триллион. Далее количество переходит в качество, изменяются социальные процессы. Должен признать, что моя книга оказала не малое влияние на «разумные толпы» (smart mob). Есть подтвержденные статистикой доказательства, что на выборные кампании в Корее и Испании оказали влияние действия, скоординированные тем, кто прочел мою книгу. Это были организованные сетевые пересылки сообщений, поднявшие с места людей и заставившие их проголосовать в последний момент.
Второе — развитие блогосферы и, как следствие, новое явление — гражданская журналистика. Пока она делает первые шаги, но такие примеры, как передача изображений непосредственно с мест событий, например, о взрывах в Лондонском метро, о цунами в Азии, о последствиях урагана Катрина, о волнениях в городах Франции, демонстрируют ее возможности. Гражданская журналистика не только заметно приближает нас к месту событий, но и оказывает действенное влияние на глобальную политику.
Мощность, заложенная в мобильные устройства, возрастает, расширяются социальные пласты людей, которые ими пользуются, и рано или поздно все это приведет к каким-то организованным политическим, экономическим, социальным и культурным действиям.
А точнее, что вы понимаете, говоря о действиях?
Разумеется, на поверхности лежат политические действия, но практически вся наша жизнь представляет собой совместные действия. Я имею в виду, в том числе, и рынок, и науку. Принято считать, что науку делают единицы-гении; это так и не так. Ньютон или Эйнштейн смогли сделать свои открытия только тогда, когда были подготовлены соответствующие научные методы, когда критическая масса образованного населения достигла определенной точки, когда сложилась требуемая для их открытий методология, но только они смогли агрегировать накопленное знание.
Важно отметить, что совместное действие вовсе не обязательно предполагает сознательное согласование участниками своих поступков. В жизни чаще встречаются примеры непреднамеренных согласованных действий, в частности, действия покупателя и продавца на рынке. То же самое относится и к разумной толпе. В простейшем случае можно договориться посредством SMS-сообщений о той или иной акции, но массовые явления происходят только тогда, когда каждый из участников действует по собственной воле, однако его решения формируются под воздействием поступающих к нему сведений. Агрегируя их, мы выступаем в роли маленьких Эйнштейнов, делаем свои открытия.
Согласен, в профессиональной деятельности нередко приходится сталкиваться с тем, что вроде бы самостоятельно приходишь к какому-то умозаключению, но потом оказывается, что огромное количество людей одновременно с тобой пришли к тому же самому выводу. По этой же причине в истории техники, и особенно в компьютерной истории, первенство на изобретение условно, нередко оно выпадает кому-то одному по стечению обстоятельств, практически всегда находится кто-то другой, кто выполнил аналогичную работу. Возвращаясь к вопросу о консолидации, что же будет, когда миллионы людей станут публиковать свои блоги, когда будут разработаны эффективные средства для консолидации знаний наподобие RSS, к каким последствиям это приведет? Не возникнет ли рассогласования между технологическими достижениями и социальными нормами? Меня, в частности, очень тревожит лексика и содержание многих блогов…
Пока у меня нет полноценного ответа. Но, действительно, мы неожиданно для самих себя оказались поставленными в совершенно необычные условия. Ведь, когда создавались Internet или персональный компьютер, мы и думать не могли о каких бы то ни было социальных последствиях, но за какие-то десять лет все сильно изменилось. И это проявляется не только в индивидуальных сложностях, что собственно и отражается в тех неприятных проявлениях, наблюдаемых в блогах, о которых вы говорите. Мы становимся свидетелями опасного рассогласования на более высоком уровне. Скорость, с которой изменяются социальные институты, отстает от прогресса в области коммуникаций. Я имею в виду не только формальные социальные институты, но структуру нашей жизни вообще. Десять лет назад наличие у человека в кафе или на улице ноутбука или мобильного телефона было признаком свободы, а сегодня это признаки закабаления. Наблюдается и очевидный разрыв между поколениями. Если вы спросите прохожего на улице, я исключаю из этого опроса профессионалов, хорошо или плохо быть постоянно на связи, получать SMS, получать мгновенные сообщения и звонки по мобильному телефону, то все без исключения, кто младше двадцати скажут «да», до сорока — «и да, и нет», а после шестидесяти — «однозначно нет».
Мы с вами принадлежим к поколению, выросшему на телевидении. Наше поколение сильно отличалось от «дотелевизионного» поколения. На мой взгляд, события 1968 года, захватившие Западную Европу и США и по понятным причинам не затронувшие СССР, были вызваны конфликтом этих поколений, их различием в ментальности, возникшим благодаря телевидению. Именно телевидение консолидировало наше поколение. Тогда массовая культура вообще и телевидение в частности находились под мощным революционизирующим влиянием молодежной культуры. Героями экрана были Beatles, мы все ощущали себя в «желтой подводной лодке». Как социальный фактор телевидение законсервировалось, оно осталось все так же ориентированным на наше и следующее поколение. Разумеется, есть молодежь, привязанная к MTV, но это отдельная субкультура. Я допускаю, что демократизирующий потенциал новых медийных средств может привести к неменьшему конфликту поколений, чем в 60-е годы.
Когда могут сбыться ваши пророчества?
К 2010 году или немного позже.
* Electric Minds— виртуальное сообщество www.electricminds.org; первоначально было посвящено матчу Гарри Каспарова против компьютера Deep Blue.— Прим. автора.
