Краткая история страны хакеров

В начале были Настоящие Программисты. Сами себя они так не называли. Впрочем и «хакерами» тоже, да и никак конкретно. Прозвище «Настоящие Программисты» появилось только в начале 80-х. Но начиная с 1945 года технология компьютерных систем привлекала внимание самых талантливых и наиболее творческих умов. А с появления ENIAC, созданного Эккертом и Мочли, возникала более - менее стабильная и самосознательная культура программистов-энтузиастов, людей, которые работали с ПО ради собственного удовольствия.

Настоящими Программистами обычно становились инженеры или физики. Они носили белые носки и полиэстровые рубашки, галстуки и очки в тонкой оправе, писали на машинном языке, ассемблере и ФОРТРАНе, да еще на нескольких древних языках, сейчас уже забытых. Они были предвестниками хакерской культуры, оставшись невоспетыми тружениками эпохи создания страны хакеров.

С конца Второй мировой войны до начала 70-х, в великие дни пакетного запуска программ и «больших железных» мэйнфреймов, Настоящие Программисты были доминирующей культурой в компьютерном мире. Фрагменты глубоко почитаемых хакерских преданий той эпохи, в том числе и хорошо известная история Mel (вошедшая в Jargon File), различные списки законов Мерфи и немецкий плакат-пародия «Blinkenlights», который до сих пор еще можно найти во многих комнатах где работают программисты.

Некоторые люди, выросшие на культуре «Настоящих Программистов» работали еще в 90-е. Сеймур Крей, создатель семейства суперкомпьютеров Cray, как говорят однажды поставил операционную систему, полностью написанную им самим, на компьютер, опять таки созданный по его собственному проекту. В восьмеричных кодах. Без единой ошибки. И она работала. Вот это Настоящий Программист!

Можно вспомнить и Стена Келли-Бутла, автора «Дьявольского словаря DP» (The Devil's DP Dictionary) и исключительного собирателя фольклора страны хакеров, который еще в 1948 году программировал на Манчестерском Mark I - первом полнофункциональном цифровом компьютере, способном хранить созданные программы. Сейчас он пишет юмористические колонки для компьютерных журналов, часто живые и написанные с большим знанием дела диалогов с представителями современной хакерской культуры. Другие, в частности Дэвид Е. Лундстром, пишут юмористические рассказы о годах своей юности («Несколько хороших людей из UNIVAC» (A Few Good Men From UNIVAC, 1987)).

Начало хакерской культуры может быть датировано 1961 годом, годом, когда MTI приобрел первый компьютер PDP-1

Культура «Настоящих Программистов» способствовала развитию интерактивных вычислениях, университетов и сетей. Она породила стабильную инженерную традицию, которая, в конечном итоге, эволюционировала в хакерскую культуру свободно распространяемого программного обеспечения.

Первые хакеры

Начало хакерской культуры, как нам известно сегодня, может быть датировано 1961 годом, годом, когда Массачусетский технологический институт приобрел первый компьютер PDP-1. Комитет Signals and Power клуба Tech Model Railroad Club (TMRC) Массачусетского технологического института воспринял эту машину как любимую техническую игрушку и создал инструментарий программирования, сленг и всю остальную сопутствующую культуру, которая до сих пор остается для нас узнаваемой. Об этих первых годах написал в своей книге «Хакеры» (Hackers, издательство Anchor/Doubleday, 1984) Стивен Леви.

Скорее всего термин «хакер» был создан именно в рамках компьютерной культуры MIT. Хакеры TMRC стали центром кристаллизации Лаборатории искусственного интеллекта этого института, бывшего в начале 80-х ведущим в мире центром по исследованию вопросов искусственного интеллекта. С появлением в 1969 году сети ARPAnet его влияние стало еще шире.

В течение почти 15 лет «десятка» оставалась самой популярной у хакеров машиной

ARPAnet - первая трансконтинентальная высокоскоростная компьютерная сеть, была создана Министерством обороны в рамках эксперимента в области цифровых коммуникаций, но в конце концов объединила сотни университетов, компаний, работающих по контракту с Пентагоном, и исследовательских лабораторий. Сеть позволила ученым обмениваться информацией с беспрецедентной скоростью и гибкостью, дав мощный толчок созданию совместных проектов и значительно увеличив темпы и интенсивность развития технологий.

Но этим роль ARPAnet не ограничивалась. Ее электронные супермагистрали объединили хакеров всех Соединенных Штатов, создав тем самым критическую массу; вместо прежних изолированных небольших групп, каждая из которых развивала свою собственную преходящую культуру, возник (или осознал себя) единый сетевой народ.

Первые культурные ценности страны хакеров - это первые списки терминов, первые анекдоты, первые дискуссии, в которых создавались основы этики хакеров - все это распространялось по ARPAnet в первые годы ее существования. (Одним из ярких примеров таких культурных ценностей является Jargon File, датируемый 1973 годом). Страна хакеров создавалась в стенах университетов, связанных единой Сетью, и в первую очередь (хотя и не только) на факультетах компьютерных наук.

С точки зрения вклада в национальную культуру хакеров первой среди равных с конца 1960-х годов оставалась Лаборатория искусственного интеллекта Массачусетского технологического института. Со временем не меньшую важность приобрела лаборатория искусственного интеллекта Стенфордского университета, а несколько позже и университет Карнеги-Меллона. Все они были преуспевающими центрами компьютерной науки и исследований в области искусственного интеллекта. Здесь работали ярчайшие умы того времени, сделавшие немало для страны хакеров, как в техническом, так и в культурном плане.

Чтобы понять, что же произошло дальше, нужно вспомнить историю развития самих компьютеров, поскольку расцвет и последующий упадок, постигшие лабораторию, во многом связаны с изменениями в компьютерной технологии.

С момента появления PDP-1, судьба страны хакеров неразрывно связана с миникомпьютерами серии PDP, созданными компанией Digital Equipment, которая стала пионером в области интерактивных компьютеров и операционных систем с разделением времени. Поскольку эти машины были гибкими, мощными и относительно дешевыми для того времени, их приобрели многие университеты.

Недорогие системы с разделением времени стали средой, способствовавшей развитию хакерской культуры и большую часть своей жизни сеть ARPAnet состояла как раз из компьютеров DEC. Наиболее значимой из них была PDP-10, созданная в 1967 году. В течение почти 15 лет «десятка» оставалась самой популярной у хакеров машиной; TOPS-10 (разработанная DEC для этой модели операционная система) и MACRO-10 (ее ассемблер) по-прежнему вспоминаются с ностальгической нежностью во многих преданиях страны хакеров.

MIT, хотя здесь была точно такая же PDP-10, как и повсюду, выбрал несколько иной подход. Специалисты института отказались от программного обеспечения DEC для PDP-10 и разработали свою операционную систему - легендарную ITS - Incompatible Timesharing System («Несовместимая система с разделением времени»), что довольно неплохо отражает ее суть. Они хотели выбрать свой путь. К счастью для всех, у специалистов MIT хватило ума, чтобы оправдать свою самонадеянность. ITS, причудливая и эксцентричная, иногда и ошибочная, всегда была средоточием великолепных технических решений и до сих пор ни одной другой операционной системе с разделением времени не удалось опередить ее по длительности непрерывного использования.

Сама ITS была написана на ассемблере, но многие проекты ITS создавались на языке искусственного интеллекта - LISP. Он был намного мощнее и гибче большинства современных языков; фактически, он по-прежнему обладает лучшей структурой, чем многие из языков, применяемых сейчас, двадцать пять лет спустя. LISP дал возможность хакерам ITS думать нетрадиционно и творчески. Это во многом определило его языка и то, что до сих пор он остается одним из самых предпочтительных в стране хакеров.

Многие из технических решений, относящихся к культурным достижениям ITS, существуют и поныне; пожалуй самым известным из них является редактор программ Emacs. И многие из преданий времени расцвета ITS по прежнему широко известны, свидетельством чему - Jargon File.

Но Стенфорд и Карнеги-Меллон на месте не стояли. Многие из плеяды хакеров, работавшие на PDP-10 в Стенфорде, позже сыграли решающую роль в создании персональных компьютеров и современных программных интерфейсов, основанных на трех китах - окно, пиктограмма и мышь. А работа хакеров Карнеги-Меллона в конечном итоге привела к первым практическим крупномасштабным приложениям экспертных систем и промышленных роботов.

Еще один хакер по имени Деннис Ритчи изобрел новый язык, получивший название Си, предназначенный ОС Unix

Еще одним важным культурным центром был Xerox PARC - знаменитый исследовательский центр в Пало-Альто. Более десяти лет, с начала 70-х до середине 80-х, PARC был источником поразительного количества передовых аппаратных и программных решений. Стиль современного программного интерфейса, использующего мышь, пиктограммы и окна, был создан именно здесь. Впрочем и лазерный принтер, и локальная сеть, и серия машин D почти на десять лет предвосхитившая появление в 80-х мощных персональных компьютеров. Как это не грустно, но нет пророков в своей компании; до такой степени нет, что PARC традиционно называют местом, где рождаются гениальные идеи, которыми пользуются другие. Влияние, которое оказал PARC на развитие страны хакеров, трудно переоценить.

Культура ARPAnet и PDP-10 развивалась и в 70-х. Службы электронной рассылки, которые способствовали развитию кооперативных связей между расположенными по всему континенту специализированными группами, стали все шире использоваться для решения социальных задач и развлекательных целей. DARPA «закрывала глаза» на всю «нетехническую» деятельность; было понятно, что дополнительная нагрузка - это приемлемая плата за привлечение в компьютерную область целого поколения талантливой молодежи.

Возможно самым известным из «социальных» списков рассылки ARPAnet был список SF-LOVERS - любителей научной фантастики; он существует и поныне в более крупной международной сети Internet, в которую превратилась ARPAnet. Но были и многие другие, ставшие первыми примерами стиля связи, который стал прообразом коммерческих платных служб доступа вроде CompuServe, GEnie и Prodigy.

Расцвет Unix

В то же время, однако, в дебрях Нью-Джерси в 1969 году зародилась идея, со временем затмившая традиции, носителем которых были апологеты PDP-10. В год рождения ARPAnet хакер лаборатории Bell Labs по имени Кен Томпсон изобрел Unix.

Томпсон занимался разработкой операционной системы с разделением времени, получившей название Multics и имевшей тех же предков, что и ITS. Multics была тестовым полигоном для некоторых важных идей, касающихся того, как можно скрыть сложность операционной системы в ней самой, сделав ее неощутимой для пользователя и даже для большинства программистов. Идея состояла в том, чтоб сделать работу с Multics (и программирование для нее!) намного проще, так, чтобы можно было концентрироваться на решении каких-то реальных задач, а не на преодолении сложностей ОС.

Bell Labs отказалась от участия в проекте, когда появились первые признаки того, что Multics превращается в бесполезную вещь (позже система распространялась под торговой маркой Honeywell, но коммерческого успеха не имела). Потерпев неудачу с Multics, Кен Томпсон начал заниматься реализацией множества идей этого проекта и своих собственных на устаревшей модели PDP-7 производства той же Digital Equipment.

Еще один хакер по имени Деннис Ритчи изобрел новый язык, получивший название Си, предназначенный для зарождающегося Unix Кена Томпсона. Как и для Unix приоритетами для Си были удобство, естественность и гибкость. Интерес к этому проекту в Bell Labs быстро рос и достиг апогея в 1971 году, когда Томпсон и Ритчи получили заказ на создание того, что мы сейчас называем системой автоматизации офисной деятельности, для использования в пределах лаборатории. Но Томсон и Ритчи ставили перед собой гораздо более грандиозную цель.

Традиционно, операционные системы писались исключительно на ассемблере для того, чтобы добиться от имеющихся машин максимальной эффективности. Томпсон и Ритчи одними из первых поняли, что аппаратное обеспечение и компиляторы стали достаточно эффективными, чтобы полностью написать на Си операционную систему и к 1974 году вся среда была успешно перенесена на несколько машин разного типа.

Такое было сделано впервые и влияние этого решения оказалось огромным. Если Unix выглядит одинаково и предлагает одни и те же возможности на машинах разного типа, для всех из них он может выступать в качестве единой программное среды. И пользователям больше не придется заново разрабатывать архитектуру программного обеспечения каждый раз, когда машина устаревает. Хакеры могли бы просто переносить инструментальные средства разработки программ с машины на машину и не изобретать велосипед.

Помимо переносимости Unix и Си обладают рядом других важных достоинств. Оба они созданы на базе концепции «как можно проще». Программист может легко удержать в голове всю логическую структуру Си (в отличие от большинства других языков, созданных как до, так и после), не рыская постоянно в справочнике; Unix был создан как гибкий инструментарий разработки простых программ, которые можно с большой пользой сочетать друг с другом.

Эта комбинация оказалась приемлемой для решения широкого круга вычислительных задач, в том числе и абсолютно неожиданных для разработчиков. Несмотря на отсутствие формальной поддержки проекта, он очень быстро приобрел популярность в AT&T. К 1980 году Unix использовался во многих университетах и исследовательских организациях, тысячи хакеров считали его своим.

Основными «рабочими лошадками» эпохи становления Unix были PDP-11 и их потомок - VAX. Но благодаря переносимости Unix он работал практически на всех машинах, которые были подключены к ARPAnet. И на ассемблере никто не писал; программы на Си с легкостью переносились с любой из этих машин на любую другую.

Unix даже имел собственные сетевые возможности, вроде Unix-to-Unix Copy Protocol (UUCP): низкоскоростные, ненадежные, но дешевые. Любые две машины с Unix могли бы обмениваться электронными сообщениями по обычным телефонным линиям; эта возможность была встроена в систему, а не являлась дополнительной. Узлы Unix сами по себе начали формировать сетевую нацию и хакерская культура развивалась параллельно с ней. Созданная в 1980 году сеть Usenet быстро превзошла по размеру ARPAnet.

Несколько узлов Unix существовали в ARPAnet сами по себе. Культуры PDP-10 и Unix начали постепенно сближаться, но на первых порах развивались все же по отдельности. Хакеры PDP-10 были склонны рассматривать сообщество Unix как сборище выскочек, использующих инструментарий, который казался донельзя примитивным по сравнению с вычурными, изобилующими сложностями LISP и ITS. «Каменные ножи и медвежьи шкуры!» - ворчали эстеты.

Но существовало и третье течение. Первый персональный компьютер появился в 1975 году. Компания Apple была создана в 1977-м, а в последующие годы ситуация менялась поразительно быстро. Потенциал микрокомпьютеров был очевиден и привлек внимание еще одного поколения молодых талантливых хакеров. Их языком был BASIC, настолько примитивный, что приверженцы PDP-10 и поклонники Unix относились к нему с нескрываемым презрением.

Конец старых времен

Таким образом, в 1980 году сложилось три культуры, несомненно соприкасающихся, но основанных на кардинально различных технологиях. Культура ARPAnet/PDP-10, неразрывно связанная с LISP, MACRO, TOPS-10 и ITS. Сообщество Unix и Си со своими PDP-11, VAX и аскетичными телефонными соединениями. И анархическая группа энтузиастов первых микрокомпьютеров, ставящих своей целью дать возможность обычным людям пользоваться всеми достижениями компьютерного мира.

Среди этих трех течений культура ITS до сих пор могла бы занимать почетное место. Но над Bell Labs сгущались тучи. PDP-10, от которой зависела технология ITS, устарела и в самой лаборатории возникли серьезные разногласия, связанные с первыми попытками коммерческого применения технологии искусственного интеллекта. Некоторые из ведущих специалистов (в том числе из Стенфорда и Карнеги-Меллона) нашли себе высокооплачиваемую работу в только что созданных компаниях.

Смертельный удар был нанесен в 1983 году, когда DEC прекратила выпуск моделей PDP-10, сосредоточив свои усилия на сериях PDP-11 и VAX. У ITS больше не было будущего. Поскольку она не была мобильной, чтобы ее перенести на другое аппаратное обеспечение требовалось потратить больше сил, чем это мог бы себе кто-либо позволить. Созданный в Беркли вариант Unix, работающий на VAX, стал основной хакерской системой и любой трезвомыслящий человек понимал: возможности микрокомпьютеров развиваются настолько быстро, что в скором времени они опередят всех.

Ричард М. Столлман — одна из знаковых фигур лаборатории и один из самых ярых противников коммерциализации технологий Bell Lab

Примерно в это время Леви написал «Хакеров». Одним из главных консультантов Леви был Ричард М. Столлман (создатель Emacs) - одна из знаковых фигур лаборатории и один из самых ярых противников коммерциализации технологий Bell Lab.

Столлман (его обычно называют RMS - по инициалам) решил организовать Free Software Foundation и посвятить себя созданию высококачественного свободно распространяемого программного обеспечения. Леви называет его «последним истинным хакером», что, к счастью, не так.

Грандиозная задумка Столлмана практически воплотила в себе все изменения, которые постигли страну хакеров в начале 80-х - в 1982 году он начал создавать целый клон Unix, написанный на Си и распространяемый свободно. Таким образом, дух и традиции ITS стали важной частью новейшей культуры хакеров, сплотившихся вокруг Unix и VAX.

Примерно в то же время микропроцессоры и технология локальной сети начали оказывать серьезное влияние на положение дел страны хакеров. Ethernet и микропроцессор Motorola 68000 составили весьма многообещающую комбинацию, и было создано несколько различных компаний с целью разработать системы, которые мы сейчас называем рабочими станциями первого поколения.

В 1982 году группа Unix-хакеров из университета Беркли основали корпорацию Sun Microsystems, искренне веря в то, что использование Unix на относительно недорогом оборудовании с процессорами 68000 - это такая комбинация ресурсов, которая лучше всего подходит для широко круга приложений. Они оказались правы и их видение было принято всей отраслью. Несмотря на то, что подобные системы по-прежнему оставались слишком дорогими для отдельных программистов, рабочие станции оказались достаточно дешевыми для университетов и корпораций; сети, состоящие из них (причем каждая станция предназначалась для одного пользователя) быстро пришли на смену старым VAX и другим системам с разделением времени.

Эпоха собственных Unix-ов

К 1984 году, когда AT&T сдалась и Unix впервые стал коммерческим продуктом, самой важной границей в стране хакеров была граница между относительно сплоченной «сетевой нацией», сосредоточенной вокруг Internet и Usenet (и использующей главным образом машины класса миникомпьютеров или рабочих станций с Unix) и распространившимися по всей стране, разрозненными сторонниками миникомпьютеров.

Машины класса рабочих станций, созданные Sun и другими компаниями, открыли хакерам новые миры. Эти системы предназначались для высокопроизводительной графики и совместного использования данных в сети. В 80-х страна хакеров была озабочена решением вопросов, касающихся создания программ и инструментальных средств, которые позволили бы в полной мере воспользоваться этими возможностями. Unix, разработанный в Беркли, обладал встроенной поддержкой протоколов ARPAnet, который предлагал решение сетевых проблем и стимулировал дальнейший рост Internet.

Было предпринято несколько попыток «покорить» графику на рабочей станции. Наиболее удачной из них оказалась оконная система X Window System. Причиной ее успеха стал тот факт, что разработчики X хотели свободно распространять исходные тексты программ в соответствии с хакерской этикой и смогли добиться своей цели с помощью Internet. Победа X на созданными внутри компаний, собственническими графическими системами (в том числе и предлагаемой Sun) стала важным предвестником изменений, которые, несколькими годами позже, серьезно повлияли и на судьбу самого Unix.

Время от времени в сообществе ITS/Unix прорывалась фракционная раздражительность (главным образом со стороны экс-сторонников ITS). Но последняя машина с ITS была выпущена в 1990 году; жить фанатикам оказалось негде и они по большей части с различной степенью неудовольствия ассимилировали в Unix-культуру.

В самой стране хакеров основная конкуренция в 1980-х годах развернулась между Unix-версиями Беркли и AT&T. Время от времени еще попадаются копии плакатов той эпохи, на которых изображен воин с X-wing из кинофильма «Звездные войны» прячущийся от взрывающейся «Звезды смерти», изображенной на логотипе AT&T. Хакеры из Беркли любят изображать себя в виде мятежников, восстающих против бездушной корпоративной империи. Созданная в AT&T версия Unix никогда не смогла достичь на рынке уровня популярности версии BSD/Sun, но выиграла войну стандартов. К 1990 году версии AT&T и BSD разделять стало довольно трудно, поскольку они приняли многие из новшеств друг друга.

С начала 90-х технология рабочих станций предыдущего десятилетия стала испытывать серьезную угрозу со стороны новых, недорогих и высокопроизводительных персональных компьютеров, оснащенных процессорами Intel 386 и их производными. Впервые в истории хакеры получили возможность заиметь дома машины, сравнимые по мощности и возможностям хранения с миникомпьютерами десятилетней давности - Unix-системы, способные поддерживать полную среду разработки и обеспечивать связь с Internet.

Мир MS-DOS оставался в блаженном неведении. Хотя энтузиасты первых микрокомпьютеров быстро выросли до популяции DOS, а хакеры Mac по порядку величины превысили культуру «сетевой нации», но они никогда так и не стали сомоосознанным сообществом. Темпы изменений оказались настолько высоки, что пятьдесят технических культур успели пережить расцвет и упадок и исчезнуть, как бабочки-однодневки, никогда не достигнув того уровня стабильности, который необходим для создания собственных традиций, языка, культурных ценностей и «преданий старины глубокой». Отсутствие действительно всеобъемлющей сети, сравнимой с UUCP или Internet, не позволило им превратиться в сетевую нацию. Стали набирать популярность коммерческие системы доступа к интерактивным службам, таким как CompuServe и Genie, но тот факт, что операционные системы, отличные от Unix, не могли поставляться вместе со средствами разработки означал, что с помощью подобных служб передавалось очень мало исходных текстов. В силу чего хакерская традиция совместной работы отсутствовала.

Костяк страны хакеров был (дез)организован вокруг Internet и сейчас в основном ассоциируется с технической культурой Unix, не связанной с коммерческими сервисами. Хакерам хотелось лучшего инструментария и большего доступа к Internet, а недорогие 32-разрядные ПК обещали и то, и другое.

А что же в это время происходило с программным обеспечением? Коммерческие версии Unix оставались дорогими (в пределах нескольких тысяч долларов). В начале 90-х несколько компаний предприняли попытки добиться успеха, продавая перенесенные на машины класса ПК версии Unix от AT&T или BSD. Успех оказался довольно призрачным, цены существенно не снизились и, что хуже всего, модифицируемые и свободно распространяемые тексты, предлагаемые с операционной системой, заполучить так и не удалось. Традиционная модель программного бизнеса не оправдала надежд хакеров.

Совсем по иному действовала Free Software Foundation. Разработка HURD - давно обещанного RMS свободно распространяемого ядра Unix, растянулась на долгие годы и до 1996 года не было создано ничего, напоминающего работоспособное ядро (хотя к 1990 году FSF выпустила практически все остальные части операционной системы, аналогичной Unix).

Самое неприятное, что к началу 90-х стало ясно, что предпринимаемые в течение 10 лет попытки распространения собственнических коммерческих версий Unix завершились полным провалом. Возлагаемые на Unix надежды, связанные с межплатформенной переносимостью, не оправдались из-за появления полудюжины внутренних версий этой ОС. Предпринятые компаниями маркетинговые усилия оказались такими неуклюжими, такими бессмысленными и такими неумелыми, что Microsoft смогла захватить большую часть этого рынка, предложив потрясающе низкокачественную технологию своей ОС Windows.

В начале 1993 года скептический аналитик пожалуй имел все основания предсказывать скорую гибель Unix, а с ней и всего рода хакеров. И недостатка в таких скептиках не было, многие из которых с удивительной настойчивостью еще с конца 70-х заявляли о кончине Unix в ближайшие шесть месяцев.

В то же время господствовало убеждение о том, что время героев-одиночек в компьютерном мире прошло и что в отрасли программного обеспечения и в нарождающемся Internet будут доминировать такие колоссы, как Microsoft. Первое поколение хакеров Unix постарело и отошло от дел (финансирование исследовательской группы Computer Science Research Калифорнийского университета Беркли прекратилось в 1994 году). Это было время великой депрессии.

К счастью, происходили вещи, находившиеся вне поля зрения компьютерной прессы и даже многих хакеров, которые и дали первые положительные результаты в конце 1993 - 1994 году. В конечном итоге это определило новое направление развития хакерской культуры и ее неожиданный успех.

Истинно свободная ОС Unix

Оставшуюся после неудачи HURD брешь решил заполнить студент хельсинского университета Линус Торвальдс. В 1991 году он начал работу по созданию свободно распространяемого ядра Unix для машин с процессором 386, используя инструментарий разработчика компании Free Software Foundation. Его первые успешные разработки привлекли внимание многих хакеров Internet, которые помогли Торвальдсу создать Linux - полнофункциональную систему Unix, все исходные тексты которой распространяются свободно.

Но и у Linux были конкуренты. В 1991 году, параллельно с первыми экспериментами Линуса Торвальдса Уильям и Линн Джолиц попробовали перенести BSD Unix на процессор 386. Большинство аналитиков, сравнивая технологию BSD с предварительными результатами Торвальдса, пришли к выводу, что перенесенная версия BSD станет самым популярным вариантом Unix для ПК.

Однако, самое главное достоинство Linux проявляется не в техническом плане, а в социологическом. До появления Linux все считали, что любое программное обеспечение по сложности уровня операционной системы должно разрабатываться в условиях тесной координации небольшой, сплоченной группой людей. Эта модель по-прежнему остается типичной как для коммерческого программного обеспечения, так и для свободно распространяемых продуктов Free Software Foundation, созданный в 1980-х годах; а также для проектов freeBSD/netBSD/OpenBSD, которые стали производными оригинальных разработок Джолицев.

Оставшуюся после неудачи HURD брешь решил заполнить студент хельсинского университета Линус Торвальдс

Linux развивался совсем по-другому. Практически с самого начала он был внезапно растиражирован огромным количеством энтузиастов, координировавших свою деятельность исключительно по Internet. Качество программ поддерживалось не строгими стандартами или авторитарной властью, а за счет простой стратегии, предусматривающей еженедельный выпуск новой версии, после чего в течение нескольких дней свое мнение сообщали сотни пользователей, создавая своего рода дарвиновский отбор мутаций, предложенных разработчиками. К величайшему изумлению всех, такой подход работает достаточно неплохо.

К концу 1993 года Linux мог конкурировать по стабильности и надежности со многими коммерческими версиями Unix, а кроме того, включал в себя намного больше программного обеспечения. Более того, на него даже стали переносить некоторые коммерческие приложения. Побочным результатом расцвета Linux стало закрытие целого ряда небольших компаний, предлагавших коммерческие версии Unix - продавать эти версии просто стало некому. Одной из компаний, которой удалось удержаться на плаву была BSDI (Berkeley Systems Design, Inc.), преуспевшая за счет того, что она предлагала полные исходные тексты своей версии Unix (разработанной в BSD) и поддерживала тесную связь с сообществом хакеров.

В то время эти разработки не были особо замечены даже в стране хакеров, не говоря уж о внешнем мире. Хакерская культура, не поддавшись заверениям в собственной гибели, как раз начинала переделывать мир коммерческого программного обеспечения по своим меркам. Но прошло не менее пяти лет, прежде чем эта тенденция стала очевидной.

Web: большой взрыв

Первое распространение Linux сопровождалось еще одним обстоятельством: ростом популярности Internet. Начало 90-х стало временем расцвета отрасли провайдеров Internet, предлагающих широкой публике доступ к сети за несколько долларов в месяц. После появления World Wide Web, популярность Internet, которая и так росла приличными темпами, стала увеличиваться с головокружительной скоростью.

К 1994 году группа разработчиков Unix Университета Беркли формально была распущена, а несколько других свободно распространяемых версий Unix (Linux и потомки 386BSD) стали точкой фокусировки деятельности хакеров. Linux распространяется в виде коммерческих пакетов на компакт-дисках и идет нарасхват. К концу 1995 года крупные компьютерные компании начали вовсю рекламировать дружественность к Internet своего программного и аппаратного обеспечения.

В 1990 году основной деятельностью в стране хакеров стала разработка Linux и использование Internet. Сеть превратила Internet в средство массовой информации и многие из хакеров 80-х и начала 90-х занялись продажей услуг провайдеров Internet.

Внедрение Internet привнесло в хакерскую культуру начала общепринятой респектабельности и политического влияния. В 1994 и 1995 годах хакерская деятельность нанесла поражение предложениям Clipper, добившись государственного регулирования систем с шифрованием высокой надежности. В 1996 году хакеры организовали широкую коалицию, добившись отмены приснопамятного «Акта о благопристойности при коммуникациях» и цензуры в Internet.

Этой победой мы завершаем рассказ о прошлом страны хакеров. Здесь наступает настоящее. Именно тот период, когда историк меняет роль бесстрастного наблюдателя на роль действующего лица.