Серьезные разговоры о демонополизации дальней связи в России начались в 1999 г. Интересно, что на нарушение монополии «Ростелекома» претендовали структуры, созданные тремя другими монополистами, — железнодорожниками, электроэнергетиками и газовщиками. Они сообщили о планах построения собственных телекоммуникационных сетей, мощность которых будет значительно выше, чем необходимо для поддержки технологических и управленческих нужд соответствующих отраслей. Эти ведомства начали строить волоконно-оптические линии связи (ВОЛС) с установкой аппаратуры синхронной цифровой иерархии (SDH). Подразумевалось, что избыточные мощности, в частности, будут направлены на обеспечение дальней телефонной связью частных абонентов.

Тогда же руководители Минсвязи пообещали подготовить дополнения и поправки к федеральному закону «О связи», в которых должны были найти отражение идеи демонополизации отрасли. Специалисты ждали, что уже в апреле 2000 г. в России будет выдана вторая «суперлицензия» на дальнюю связь.

Впрочем, в течение последующего года никаких реальных действий в этом направлении не предпринималось. В мае 2001 г. министр связи Леонид Рейман говорил: «Проблема заключается в том, что у нас, кроме ?Ростелекома?, ни одна из компаний не обладает достаточно развитой первичной сетью на территории России. Все, что построено другими ведомствами, является лишь фрагментами первичной сети».

Что такое монополия «Ростелекома» и в чем конкретно должна состоять демонополизация? Все ведомственные (корпоративные) операторы получают лицензии на предоставление услуг так называемой выделенной сети. В этом случае они имеют право приводить и уводить из России международный голосовой трафик только по своим каналам и только для собственных нужд. Такие сети не присоединены к ТфОП, и к монополии «Ростелекома» не имеют никакого отношения.

Если же ведомственная сеть стыкуется с ТфОП, ее оператор должен получить лицензию на услуги присоединенной (наложенной) сети. Присоединяемая сеть (т. е. фрагмент сети) получает собственный внутризоновый код доступа и подключается к междугородной станции сети электросвязи. В случае подсоединения к ТфОП на международном уровне ведомственная сеть подключается к международному центру коммутации. Таким образом, открывается своеобразное окно за рубеж, при использовании которого не задействуется инфраструктура «Ростелекома». Предположим, такой оператор получает московский телефонный номер. Любой позвонивший на этот номер может выйти через корпоративный коммутатор куда угодно, минуя «Ростелеком».

Чтобы такого не происходило, в лицензии на предоставление услуг присоединенной сети прямо записано: пускать трафик в Россию оператор должен исключительно через «Ростелеком». На вывод трафика ограничений нет. Речь идет именно о входящем трафике, потому что в этом случае улучшается баланс трафика и «Ростелеком» меньше платит международным операторам.

Ведомственные операторы, получившие лицензии на услуги выделенной и присоединенной сетей, фактически не могут предоставлять услуги телефонной связи в рамках всей страны.

При всей неоднозначности отношений между «Связьинвестом» и «Ростелекомом» последний все же является дочерней структурой холдинга. Поэтому «Связьинвест» оказывает протекцию «Ростелекому», негласно рекомендуя местным телефонным операторам (региональным АО «Электросвязь») пользоваться каналами «Ростелекома».

«Золотые горы» дальней связи

Сети ведомственных операторов строились и строятся фактически на государственные деньги. О непосредственной окупаемости этих вложений никто из операторов и не говорит — им важно хотя бы наладить положительный баланс своих финансовых потоков, т. е. найти стабильные источники доходов за пределами их отраслей.

Ведомственных операторов (точнее — тех менеджеров, которым поручено коммерциализировать избыточные мощности) привлекли внушительные доходы «Ростелекома». Годовой объем российского рынка услуг дальней связи сегодня составляет около 800 млн долл. Кроме того, общеизвестно, что тарифы на дальнюю связь являются в России одними из самых высоких в мире. Было крайне соблазнительно предложить частным абонентам более привлекательные тарифы (скажем, снизить существующие на 25-50%) и сразу получить долю этих доходов.

Кстати, данное обстоятельство прекрасно известно Минсвязи. «Многие сети построены на бюджетные деньги, и себестоимость их совсем иная, чем у традиционных операторов, которые строят сети за собственные деньги, — говорил министр связи Леонид Рейман в мае 2001 г. — При этом ведомственные сети могут предоставлять любые тарифы и устраивать демпинг, а тем самым — разрушать рынок».

Однако завышенные тарифы «Ростелекома» не являются следствием его неумеренных коммерческих аппетитов. Это часть государственной политики в отрасли связи, называемая «система перекрестного субсидирования». За счет дорогих междугородных и международных звонков оплачивается содержание инфраструктуры местных «Электросвязей» — их собственных доходов для таких нужд совершенно недостаточно. В указанной системе «Ростелеком» играет роль структуры для перераспределения доходов.

Сам «Ростелеком» не имеет доступа к частным абонентам. Он предоставляет свои услуги лишь местным «Электросвязям», которые собирают с населения и абонентскую плату за местные переговоры, и плату за междугородные и международные звонки. Расчеты за пропуск такого трафика по внутризоновой и магистральной сетям «Ростелекома» осуществляются на основе так называемой «единой расчетной таксы».

На деле это означает, что «Ростелеком» получает лишь около одной десятой от тех самых завышенных тарифов на дальнюю связь. На данные средства он должен содержать и развивать свою сеть, а также проводить взаиморасчеты с иностранными операторами. Все остальное достается местным «Электросвязям».

До последнего времени ставка единой расчетной таксы составляла 12%, и лишь в середине июня нынешнего года (впервые за последние пять лет) МАП повысил ее до 15%. Как сообщили «Интерфаксу» в МАП, в результате этого повышения размер выплаты за услуги «Ростелекома» будет лишь доведен до уровня себестоимости.

Таким образом, демонополизация дальней связи — это не вопрос больших или меньших доходов «Ростелекома», а основа существования всей отрасли. Если в один день дать возможность ведомственным операторам устанавливать свои тарифы на дальнюю связь, то без средств к существованию останутся все местные телефонные сети. Ни МАП, ни Минсвязи, ни «Связьинвест» подобного допустить не могут.

«Мы сейчас разрабатываем нормативно-правовую базу, определяющую критерии выхода операторов на рынок услуг связи. Впрочем, сама идея привлекать ведомственные корпоративные сети к предоставлению услуг связи — правильная. Ведомства построили мощные сети, которые необходимо использовать», — говорит Леонид Рейман.

Весной 2001 г. новую позицию Минсвязи озвучили консультанты из фирмы Arthur Andersen, готовящие концепцию реструктуризации «Ростелекома». «В течение четырех-пяти лет он должен подготовиться к конкуренции как с новыми операторами, так и с вновь создаваемыми межрегиональными фирмами», — говорил в апреле партнер Arthur Andersen Вадим Балашов. Через несколько лет должна завершиться реформа «Связьинвеста», проводящего укрупнение региональных «Электросвязей», и будет образовано семь мегакомпаний связи. За это время «Ростелеком» должен найти дополнительные источники дохода, выйти на новые рынки.

Не имея всех необходимых лицензий, ведомственные операторы могут в полной мере оказывать лишь телематические услуги (передача данных, Internet-сервисы и т. п.). На них не распространяется ни тарифное регулирование МАП, ни территориальные ограничения.

Парадокс состоит в том, что по плану Arthur Andersen именно на эти рынки должен выходить и «Ростелеком», готовящийся к будущим конкурентным условиям. Ему придется непросто, поскольку он никогда не имел сильных коммерческих служб, способных продавать услуги компании на сильно фрагментированных конкурентных рынках.

Первая попытка «Транстелекома»

Российские железные дороги представляют собой крайне сложную инфраструктуру, поэтому неудивительно, что на базе железнодорожного хозяйства возникла развитая телекоммуникационная среда.

Вдоль одной из железных дорог оптоволоконный кабель существовал еще до образования «Транстелекома». В 1993 г. Октябрьская железная дорога вместе с американской Andrew Corporation построили ВОЛС по маршруту Москва — Петербург, а ее оператором стала компания «Раском». Линия активно использовалась московскими Internet-провайдерами как альтернатива «ростелекомовской» линии.

В 1997 г. в МПС была принята «Концепция создания сети связи», согласно которой должно было начаться построение цифровой сети связи с избыточными ресурсами. Одновременно была образована компания «Транстелеком», которая выполняла функции генерального подрядчика в этом проекте. Пакет из 51% акций «Транстелекома» принадлежит 17 железным дорогам России. Началось активное строительство ВОЛС вдоль железнодорожного полотна. «Транстелеком» получил «наказ» стать полноценным оператором дальней связи и на наиболее прибыльных участках составить конкуренцию «Ростелекому».

Особая миссия проекта заключалась в том, чтобы обеспечить получение прибыли за прохождение международного транзитного трафика, проходящего по маршруту Европа—Азия. Для этого магистральная сеть «Транстелекома» должна выходить к государственной границе России и сопрягаться с международными сетями. Такие выходы намечены на маршрутах от Санкт-Петербурга до Финляндии (сеть FLAG), через Находку в Китай (сеть ТАЕ), Японию и Корею, а также от Новороссийска до Турции (сеть ITUR).

К настоящему времени «Транстелекомом» построено уже 35 500 км ВОЛС, из них 26 300 км запущено в эксплуатацию. Далее строительство будет идти со скоростью 2 тыс. км в месяц, и к концу 2001 г. протяженность линий должна составить 45 000 км. Если измерять сеть в канало-километрах (как это обычно делает «Ростелеком»), то у «Транстелекома» сейчас проложено почти 120 тыс. канало-километров оптоволокна. Сеть «Ростелекома» составляет около 240 тыс. канало-километров, то есть железнодорожники уже обладают второй по величине телекоммуникационной инфраструктурой.

Суммарный бюджет проекта после его окончания должен составить 800 млн долл. (правда, в него заложено 200-300 млн долл. иностранных инвестиций, о судьбе которых до сего дня ничего не известно).

Коррективы в амбициозные планы «Транстелекома» внес тот факт, что в прошлом году компания не смогла получить лицензию на предоставление услуг международной телефонной связи. Начиная свой телекоммуникационный проект, руководство МПС полностью положилось на лоббистские возможности Николая Аксененко, бывшего тогда первым вице-премьером. В сентябре 1999 г. на открытии первого участка линии Москва — Адлер Николай Аксененко объявил, что «Транстелеком» составит серьезную конкуренцию «Ростелекому», предложив клиентам более дешевые услуги связи. Однако после смены правительства в 2000 г. Аксененко потерял возможность влиять на Минсвязи, и последнее отказалось выдать «Транстелекому» необходимые лицензии.

Так, компания не смогла претендовать на долю доходов от международного трафика, приносящего «живые» деньги. Выходы «транстелекомовской» сети к государственной границе оказались в значительной степени ненужными. Более того, и внутри страны ситуация далеко не идеальна: «Транстелеком» получил лицензии на предоставление услуг междугородной связи только в 26 российских регионах. С таким покрытием о конкуренции с «Ростелекомом» говорить, мягко говоря, рано. Основной лицензионный багаж «Транстелекома» — лицензии на предоставление в аренду местных, внутризоновых и междугородных каналов связи. Они выданы «Транстелекому» в 70 регионах.

В этих условиях руководство «Транстелекома» решило перепозиционировать фирму. Начиная с весны 2001 г. ее руководители начали заявлять, что «Транстелеком» не собирается конкурировать с «Ростелекомом», а наоборот, рассматривает его как потенциального клиента, поскольку тот мог бы арендовать каналы «Транстелекома» в тех районах, где «ростелекомовской» сети нет. В настоящее время сетью «Ростелекома» не охвачено 350 крупных и средних городов.

«В связи с завершением в 2001 г. строительства магистральной цифровой сети связи увеличение объема продаваемых ?Транстелекомом? услуг связи становится одной из основных задач. В 2001 г. необходимо осуществить полную переориентацию компании на операторскую деятельность, повысить эффективность работы и провести структурную перестройку», — заявил президент «Транстелекома» Константин Шаповаленко на годовом общем собрании акционеров компании, которое состоялось 14 июня. Это означает, что «Транстелеком» должен полностью сменить природу своей деятельности — превратиться из строительной компании в оператора.

В связи с этим у «Транстелекома» радикально сменилась инвестиционная стратегия. Если раньше он вел строительство за счет собственных средств МПС (т. е. фактически за государственные деньги), то теперь ему понадобился внешний инвестор. «В нашем случае организован крупный бизнес без процесса приватизации и без привлечения западных компаний, — говорил Шаповаленко в мае. — В этом году мы хотим сменить природу наших инвестиций».

Вновь активизировались разговоры о том, что МПС ведет переговоры с инвесторами о продаже 49% акций «Транстелекома» стратегическому инвестору. Предполагаемая сумма, в которую МПС оценивает этот пакет, составляет 500—900 млн долл. Специалисты инвестиционных фирм, специализирующиеся на телекоммуникационном рынке, немедленно заявили, что такая оценка неконтрольного пакета акций «Транстелекома» является сильно завышенной.

Сейчас руководство «Транстелекома» озабочено разработкой бизнес-плана до 2007 г., в котором должно быть прописано, какой окажется структура доходов компании в новых условиях. Одновременно не прекращаются попытки получить весь комплект разрешительных документов, необходимый для того, чтобы конкуренция на рынке дальней телефонной связи все же стала реальностью.

Прочие альтернативы

«Мы долго оценивали рынок телекоммуникаций и несколько опоздали с выходом — с образованием собственной большой компании типа ?Транстелекома?. Поэтому мы выбрали иную стратегию», — говорит руководитель дирекции РАО ЕЭС по телекоммуникациям Андрей Марченко. Иная стратегия — это продажа «темных волокон» другим операторам, а также венчурным инвесторам, которые заинтересованы в организации сетей высокой емкости. Представители РАО ЕЭС заявляют о желании избежать конкуренции с «Ростелекомом» и «Транстелекомом» и рассматривают их как потенциальных покупателей волокон в своих линиях.

В ноябре 1999 г. РАО ЕЭС заявляло о создании телекоммуникационной компании «Энифком» (расшифровывается как «Энергетика, информация, коммуникации»). В ней 49% акций должны были принадлежать «Роснету», а контрольный пакет — энергетикам. Предполагалось, что «Энифком» станет оператором сетей, которые строятся дочерними предприятиями РАО ЕЭС. Как сообщило агентство «Телекоммуникации Северо-Запада», внедрением пилотного проекта РАО будет заниматься организованная совместно с «Ленэнерго» фирма «Северо-Западный Энифком».

Однако впоследствии название «Энифком» как-то отошло на второй план. Теперь свои телекоммуникационные проекты энергетики предпочитают вести непосредственно от имени РАО. Судя по всему, здесь учли опыт «Транстелекома», чьи первоначально завышенные амбиции поставили проект в сложное положение. Энергетики решили не «закладываться» на скорое получение операторских лицензий от Минсвязи, а развиваться в тех условиях, которые существуют на данный момент.

Инфраструктурные возможности энергетиков по меньшей мере являются такими же, как у МПС. В России нет такой деревни, где не было бы трансформаторной будки электросети. Наконец, сети связи у РАО ЕЭС более современны, чем у МПС. Исходя из всего этого, на первых порах и речи не могло идти о привлечении иностранных инвестиций. Но в начале 2001 г. все изменилось.

Энергетики также заговорили о поиске стратегического инвестора, о продаже пакета акций. По существующему плану строительства, одного только кабеля нужно закупить на 700 млн долл. «Прежде всего, наш инвестиционный ресурс — ?право прохода? по территории России и право на обслуживание этой структуры в будущем», — говорит Марченко. По данным менеджеров проекта, недостатка в потенциальных инвесторах нет. Проблема в другом — «право прохода» слабо защищено законодательно. Не ясно, кому будет принадлежать инфраструктура ВОЛС протяженностью в 24 тыс. км. Поэтому в РАО ЕЭС хотят сначала подготовить и утвердить в Гостехкомиссии проект своей сети (на что выделено 20—30 млн долл.), а затем уже вести с инвесторами предметные разговоры.

Еще один ведомственный оператор с развитой инфраструктурой — «Газтелеком» — строит и обслуживает ВОЛС вдоль трасс газопроводов. Дочерняя компания «Газпрома», имеющая похожее название — «Газком», обслуживает спутниковую группировку газовиков.

Ближайшие, наиболее интересные проекты — это построение линий вдоль газопровода «Ямал — Западная Европа» (до Берлина) и вдоль трассы «Голубой поток» (до Новороссийска, а далее по дну Черного моря в Турцию). Первая линия должна быть построена до конца года, а вторая — в 2002 г. Как рассказал Андрей Горчаков, замгендиректора «Газтелекома», внутри страны «Газтелеком» имеет лицензии на предоставление услуг междугородной связи в 53 регионах; компании выделен международный код «477».

Деятельность «Газтелекома» получила широкую огласку в связи со скандалом в Польше, где кабель прокладывается вдоль ямальского газопровода при участии другой «газпромовской» фирмы — «Стройтрансгаз». «Без ведома польских властей, без разрешения на строительство и без пользы для Польши через ее территорию, вдоль трубопровода, проложен современный телекоммуникационный кабель большой пропускной способности. Он соединит Россию с Германией», — писала в ноябре 2000 г. польская «Газета выборча». Тему подхватил польский министр экономики Януш Штейнхофф, который потребовал объяснений по этому поводу от руководства Польского нефтегазового концерна, являющегося партнером «Газпрома». Ситуация уладилась, когда к коммерческому использованию кабеля была допущена польская сторона.

Сейчас руководители всех ведомственных операторов в один голос твердят об отказе от конкуренции с «Ростелекомом». Операторы хотят лишь договориться о взаимном резервировании, сдаче в аренду своих мощностей, о передаче данных. Однако если судить по объемам уже сделанных капитальных вложений, такие заявления кажутся лишь отвлекающими маневрами. Через несколько лет альтернативные каналы передачи голосового трафика все равно появятся. Фактическая демонополизация будет происходить особенно быстро, как только у этих операторов появятся стратегические инвесторы с Запада.