ЦОД под защитой уполномоченного

Развитие отечественной индустрии ЦОД как самостоятельной и важной части отрасли ИТ обусловлено множеством объективных факторов, таких как государственное регулирование, экономическая конъюнктура, распространение парадигмы цифровой трансформации в производственной и социальной сферах и др. Сложное сочетание этих факторов влияет на участников индустрии ЦОД, определяет их текущие задачи и перспективные планы. Нередко объективные факторы в той или иной форме противоречат планам строителей и владельцев ЦОД или пользователей их услуг. Чтобы помочь разрешить возникающие коллизии, в составе аппарата уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей был учрежден пост уполномоченного по делам Интернета. В его компетенцию входит не только защита отдельных предпринимателей, но и способствование развитию интернет-индустрии в целом. О ключевых направлениях этой работы Computerworld Россия рассказал интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев.

— Создание эффективной инфраструктуры ЦОД во многом зависит от состояния действующей нормативно-правовой базы. Как вы в целом оцениваете ее качество?

Опыт моей работы не позволяет в целом позитивно оценить состояние соответствующей нормативно-правовой базы. Коммерческие структуры так или иначе приспособились к требованиям национального законодательства. Но бизнес больше ориентирован на международные нормы, регулирующие рынок ЦОД. Это известные стандарты и требования к проектированию и строительству дата-центров, такие как Tier и др. С выполнимостью национальных требований дело обстоит довольно сложно, особенно когда это касается государственного финансирования. Возникает целый ряд коллизий, потому что, например, на системы резервирования и другие избыточные системы государство смотрит как на нерациональное расходование средств. Мне известна история, когда экспертиза сметной документации проходила очень тяжело. И причина была в том, что как таковой объект ЦОД не определен законодательно — на него нет формата требований по избыточности. Хотя подвижки в этом направлении есть. Минкомсвязь сейчас разрабатывает стандарты для ЦОД.

— Кроме документов, непосредственно регламентирующих строительство и эксплуатацию ЦОД, существуют законодательные акты, косвенно влияющие на этот рынок. Например, ФЗ-242 «О персональных данных», по сути, отрезает многим отечественным предприятиям доступ к услугам глобальных облачных провайдеров. Вы не видите тут дискриминации?

Такие меры, конечно, ограничивают конкуренцию. Но у нас суверенное государство, и оно вправе так поступать. Также оно вправе принимать решения относительно закрытия или открытия границ для передвижения тех или иных товаров. Поэтому сказать, плохо это или хорошо, я не возьмусь. Оценивать нужно на глобальном уровне, учитывая все аспекты стратегии государства. Но стратегия должна быть четкой, чтобы было понятно, куда мы движемся, зачем нам нужны те или иные ограничения в области хранения и обработки данных. С точки зрения поддержания суверенитета России и укрепления обороноспособности данные, собираемые внутри страны, должны храниться и обрабатываться на ее территории. Иначе импортные станки однажды могут быть остановлены кем-то из-за рубежа. Их функционирование полностью зависит от облачных решений и централизованных сервисов, которые предлагает зарубежный производитель. Если говорить об автомобилях, недалек тот час, когда все они будут передавать в режиме онлайн информацию о своем состоянии и характере использования в сервисный центр и на завод-изготовитель независимо от того, в какой стране тот находится. Без обмена данными с облачным сервисом производителя автомобиль просто не поедет. И тут встает вопрос, что приобретает пользователь — товар или сервис. Товары в наше время перестают существовать материально и начинают существовать концептуально, в виде файла, который по месту покупки можно будет распечатать на 3D-принтере. Дело идет к тому, что мы станем покупать именно облачные услуги. Если мы будем приобретать зарубежные услуги на территории России, то законодательство о защите прав потребителей тут не сработает — оно недостаточно регулирует правила их предоставления. Поэтому проблематику защиты данных нужно рассматривать в комплексе с вопросами защиты прав потребителей и правильно формировать соответствующую правовую базу.

Дмитрий Мариничев: «В современном правовом поле урегулировать последствия цифровой революции вряд ли возможно. И пока мы живем по цифровым понятиям, но не по цифровому закону»

— Уже приняты некоторые меры по защите пользователей высокотехнологичных систем от произвольных решений из-за рубежа. Например, законодательные требования в части импортозамещения. Стимулируют ли они отечественный рынок услуг ЦОД?

Практически все дата-центры разрабатывались инженерными компаниями из России, и проекты этих ЦОД — российские. Допустим, вы собираете автомобиль и используете разные комплектующие, включая импортные. Но автомобиль при этом будет признан местным. А то, что дата-центры собраны из разных зарубежных комплектующих, говорит только о том, что в России не хватает производителей этих компонентов. Я не апологет импортозамещения в том варианте, который сейчас практикуется. Бездумное принудительное импортозамещение непродуктивно — пользователь будет вынужден покупать товар или услугу заведомо худшего качества. Нам нужно заниматься технологическим трансфером, создавать условия для реализации сложных производств на территории России, чтобы иностранным производителям было выгодно приходить к нам со своими технологиями. Правильный подход к защите рынка — не запреты, а формирование условий для высокотехнологичного производства в России, в том числе для производства и предоставления высокотехнологичных услуг ЦОД.

— Как именно следует стимулировать рынок ЦОД?

У нас в стране очень хорошие условия для прихода зарубежных игроков рынка ЦОД. Есть обученный персонал, подходящие климатические условия, дешевая электроэнергия. Единственное, что мешает, — отсутствие государственных гарантий неприкосновенности бизнеса и защиты той информации, которую западные компании будут размещать в своих ЦОД на территории России. Нужно также дать им возможность беспрепятственно и беспошлинно ввозить оборудование ЦОД на территорию России — на специальные площадки или зоны опережающего развития. Если, например, заключить международные соглашения с европейскими компаниями о размещении у нас их дата-центров, это даст мощный импульс развитию нашего рынка ЦОД. Западные партнеры будут ввозить к нам оборудование, оплачивать его размещение и создание инфраструктуры, приобретать нашу электроэнергию и создавать рабочие места. Это как снежный ком повлечет за собой рост рынка программных разработок для ЦОД. А когда мы просто замыкаем внутри страны персональные данные, то закрываем рынок и ограничиваем его развитие. Надо открывать рынок, предоставляя новый класс сервисов для размещения зарубежных дата-центров. И это в десятки и сотни раз могло бы поднять наш рынок ЦОД.

— Как блокчейн может повлиять на рынок ЦОД в России?

Распространение блокчейна, криптовалют и сопутствующих сервисов на простые пользовательские устройства может вызвать, помимо прочего, бурное строительство новых ЦОД. Аппарат уполномоченного занимается вопросами легализации криптовалюты в России, чтобы для начала хотя бы дать людям возможность иметь имущественные права на нее. Мы также рассчитываем сделать запись в блокчейне юридически значимой, чтобы ее принимали суды и другие государственные органы. Это приведет к колоссальному взрыву рынка новых сервисов и изменениям в технологиях взаимодействия между бизнесом, клиентами и государством. Блокчейн реально позволит отказаться от бумажного документооборота и почти полностью заменить его электронным, который пока является лишь репликой бумажного. Все это потребует новых мощностей ЦОД.

— Вы предлагали принять в России специальный Цифровой кодекс. Какие положения этого документа могли бы стимулировать развитие рынка ЦОД?

Цифровой кодекс мог бы способствовать развитию индустрии ЦОД. Дело в том, что современный закон «О связи» подразумевает коммутацию каналов. Но это неактуально. Поверх физических сетей повсеместно создаются виртуальные структуры. Скоро доступ к сети станет универсальным, открытым для всех и в каких-то сегментах даже бесплатным. Необходимо выделить канальную инфраструктуру и дать ей новое правовое описание, — сюда должны относиться и объекты физической инфраструктуры, включая ЦОД. После этого мы должны выделить сервисные компании, оказывающие хостинговые и другие услуги первичного уровня для потребителей. Затем возникает еще один слой — производители облачных решений поверх инфраструктуры ЦОД и телекома. Потребитель видит в своем устройстве агрегированные продукты, построенные на базе физических и виртуальных ресурсов. Смысл Цифрового кодекса в том, чтобы создать и описать новые роли участников рынка и предложить им адекватные правила работы на нем. Я не являюсь инициатором этой идеи, но занимаюсь ее продвижением. Предпосылки для разработки и принятия Цифрового кодекса полностью сложились. За него выступает большое число телекоммуникационных компаний, провайдеров услуг связи и представителей интернет-индустрии. Сейчас речь идет о создании рабочей группы в рамках Экспертного центра при правительстве РФ. Это основная площадка. Полагаю, регулятор в лице Минкомсвязи и все заинтересованные стороны должны участвовать в разработке этого важного документа. «Цифра» теперь пришла во все устройства. Искусственный интеллект начал проникать повсюду, и эту сферу тоже нужно регулировать. Необходимо понять, кто и в каких случаях несет ответственность за последствия цифровизации процессов и объектов, которые входят в нашу жизнь. В современном правовом поле урегулировать последствия цифровой революции вряд ли возможно. И пока мы живем по цифровым понятиям, но не по цифровому закону. Однако рабочая группа создана, она работает, направление движения определено.

— Защищаете ли вы пользователей услуг ЦОД от возможного произвола провайдеров? Защищаете ли самих поставщиков услуг ЦОД от недобросовестной конкуренции или инцидентов, связанных с несовершенством законодательства?

Вопросами защиты пользователей в виртуальном пространстве плотно занимается Роспотребнадзор. Есть и Ассоциация защиты прав потребителей. Что касается интернет-омбудсмена, то он должен отстаивать интересы бизнеса, а не потребителей. Защищать их от недобросовестной конкуренции действительно приходится, и такая необходимость связана с несовершенством законодательства. Например, недавний законопроект о товарных агрегаторах — из этого разряда. Первоначально он был направлен на защиту прав потребителей, но в итоге мог причинить ущерб таким компаниям, как «Яндекс» или «Рамблер». Возникло пикирование между потребителями и агрегаторами — каждая сторона пыталась отстоять свою позицию. Переговоры шли полгода, в конце концов компромисс был найден. Роль интернет-омбудсмена в подобных случаях — помогать искать компромиссы между государственными регуляторами и бизнесом, содействовать закреплению этих компромиссов на законодательном уровне.

— К вам обращаются участники рынка ЦОД с просьбой защитить их от неправомерных требований регулятора?

Приведу недавний пример, он связан с проблемой лицензирования деятельности хостинг-провайдеров. Регулятор предъявлял к ним требования как к операторам связи. По сути, они таковыми не являлись, но им приходилось получать операторскую лицензию и нести ответственность в рамках закона «О связи». Тогда хостинг-провайдеры обратились к нам. После специальных консультаций с заинтересованными ведомствами Минкомсвязь выпустила разъяснения для Роскомнадзора, и тем самым требование о лицензировании деятельности хостинг-провайдеров было отменено. Это разъяснение изменило их позиционирование в бизнес-среде — к ним больше не предъявляются необоснованные требования.