Гигантский потенциал трансформации всей отрасли здравоохранения, который несут с собой мобильные технологии, реализоваться не спешит   Источник: ubc.ca

В Федеральном научно-клиническом центре детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Д. Рогачева прошло расширенное заседание рабочей группы ИТ-специалистов РАМН на тему «Виртуальная медицина». Первое после долгого перерыва ИТ-мероприятие РАМН стало полноценным форумом, в ходе которого прозвучали выступления официальных лиц Минздрава, доклады о тенденциях и решениях mHealth, были организованы круглые столы по телемедицине, видеоконференции с зарубежными коллегами о применении мобильных технологий в клинической практике, а также небольшая выставка информационных платформ и гаджетов для дистанционного мониторинга состояния здоровья. Наиболее интересные выступления не ограничивались рассказом о сияющих перспективах виртуальной медицины или локальных успехах на ниве mHealth. Докладчики размышляли также о том, почему тот гигантский потенциал трансформации всей отрасли здравоохранения, который несут с собой новые технологии, не спешит реализоваться и какие шаги нужно предпринять, чтобы это все-таки произошло.

Вся власть пациенту

Если в Европе развитие мобильной медицины, согласно поэтической терминологии Gartner, уже перешло в фазу «пропасть разочарований», за которой должна последовать фаза подъема с широким обучением технологиям удаленного мониторинга и их повсеместным использованием, то в России mHealth пока что находится на «пике ожиданий». Проблема состоит в том, что это ожидания специалистов по медицинской информатике, пациентов, отдельных энтузиастов-медиков, но не отрасли здравоохранения как таковой.

«Технологически мы готовы к решению задач дистанционного мониторинга, а 'медицински' мы не готовы к этому абсолютно», — подчеркнул Борис Зингерман, заведующий отделом информационных технологий Гематологического научного центра. По его словам, самое узкое место во всей технологической цепочке mHealth — врач, который сегодня не понимает, зачем ему это нужно, кто будет за это платить и как это вписывается в стандартную процедуру медицинского обслуживания. Поэтому до сих пор не удалось успешно реализовать ни одного масштабного проекта, на котором можно было бы продемонстрировать работоспособность и необходимость применения этих технологий. Несмотря на то что на российском рынке уже есть несколько интеграционных платформ для сбора медицинской информации с разнообразных мобильных гаджетов.

«Похоже, эти инновации не очень-то нужны», — отметил Николай Зезюлинский, директор по развитию бизнеса компании «ФОРС». Восприятие медиками технологий mHealth намного отличается, к примеру, от отношения к лабораторным информационным системам или системам архивирования медицинских изображений, которые улучшали отдельные процессы, но не приводили к принципиальным изменениям в системе медицинского обслуживания и довольно быстро стали ее частью. «Мобильное здравоохранение — это 'подрывная' инновация, так как в существующую модель здравоохранения она не вписывается», — полагает Зезюлинский. При этом, если на уровне системы здравоохранения польза виртуальной медицины очевидна (дистанционный мониторинг помогает поддерживать уровень медобслуживания все увеличивающегося пожилого населения при ограниченных ресурсах), то на уровне медицинской организации и лечащего врача она либо не ясна, либо сомнительна. Действительно заинтересованной стороной в применении средств удаленного мониторинга является пациент, поэтому именно с него и нужно начинать развитие мобильной медицины. Однако без встречного движения со стороны врачей и радикальных изменений процессов в самой системе здравоохранения вряд ли стоит ждать быстрых результатов. О пациентоцентрированной модели здравоохранения сегодня много говорят с трибун, но до воплощения ее на практике еще очень далеко.

По мнению Зингермана, необходимо провести несколько крупных пилотных проектов, чтобы посмотреть, как на деле функционируют технологии дистанционного мониторинга, разработать методические рекомендации по их применению, оценить экономическую и медицинскую эффективность. Пока такие проекты ведутся в отдельных медучреждениях. Например, в Московском областном научно-исследовательском клиническом институте испытывают дистанционные технологии для контроля сахарного диабета, а в консультативно-диагностическом центре ГНИЦ профилактической медицины — для мониторинга артериального давления и пульса больных артериальной гипертензией.

Смена приоритетов

Мобильная медицина — это одно из основных направлений глобальной науки и перспективная производственная технология, полагает Наталья Куракова, научный сотрудник Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения. При этом основным риском для развития mHealth в нашей стране, по ее мнению, является отсутствие финансирования научно-исследовательских работ. Устройства для мобильной медицины производят крупные корпорации индустриально развитых стран, в России таковых практически нет. Абсолютным технологическим лидером и драйвером mHealth являются США. Первые строчки в списке главных патентообладателей мира по теме «Мобильные приложения, хранение и передача электронных медицинских данных и медицинской информации» занимают компании IBM, General Electric, Siemens, Weaver и Cerner Innovation. Доля решений российских специалистов в этой области почти незаметна, необходимо значительно увеличить количество заявок на получение патентов, отметила Куракова. При этом в ситуации с финансированием данного направления наметились значительные перемены.

В сентябре 2014 года состоялось заседание президиума Совета при президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России, посвященное смене научно-технологических приоритетов страны. В качестве новых приоритетов обозначен очень узкий круг технологий «новой реиндустриализации России», направленных на интеллектуализацию и повышение гибкости производственных процессов, обеспечивающих увеличение производительности труда и минимизацию затрат. В этот круг вошли информационные технологии для управления производственным циклом, Интернет вещей и иные интеллектуальные системы управления технологическими и бизнес-процессами, включая мультиагентные системы, промышленную и сервисную робототехнику, а также аддитивные технологии производства (трехмерная печать).

На основе дюжины новых приоритетов финансирования будут формироваться новые государственные программы, например в рамках госпрограмы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» запускается подпрограмма развития цифровых производств. К середине марта Минздрав, Минпромторг, Федеральное агентство научных организаций и РАН должны будут представить в правительство согласованные предложения по использованию аддитивных технологий в сфере здравоохранения. Прежние приоритеты и «критические технологии науки и техники», дорожные карты технологических платформ и прогнозы институтов развития будут жить своей «теоретической» жизнью, без финансовой подпитки со стороны государства, отметила Куракова.

Таким образом, начиная с 2015 года удаленный мониторинг состояния здоровья, который может быть отнесен к одному из новых приоритетов развития научно-технологической сферы РФ — Интернету вещей, станет особо инвестиционно привлекательным.

К 30 марта 2015 года РВК, РОСНАНО, РФФИ, Фонду «Сколково», Фонду содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере и другим институтам развития поручено предусмотреть поддержку новых производственных технологий и разработать систему новых инструментов их поддержки.