. В течение суток прежде известные лишь узкому кругу специалистов имена Альбера Фера и Петера Грюнберга, разделивших пополам приз в 10 млн. шведских крон (около 1,54 млн. долл.), были растиражированы в тысячах статей на разных языках по всему миру. Причем многие из этих статей напрямую связывали имена лауреатов с популярным цифровым аудиоплейером iPod корпорации Apple. В медиа-сообществе по достоинству оценили подсказку из официального пресс-релиза, начинавшегося со слов о нанотехнологии, давшей жестким дискам чувствительные считывающие головки и сделавшей возможным уменьшение их размеров.
Далее в преамбуле содержалось пояснение, что компактные жесткие диски используются в современных ноутбуках и «некоторых» музыкальных плейерах. Остальное, как говорится, было делом техники. Тем более что в комментариях, если верить считающимся вполне респектабельными изданиям (такими как, например, The Times), члены академии уже не утруждали себя прозрачными намеками, а, как говорится, открытым текстом уверяли репортеров, что без открытия, сделанного в 1988 году Фером и Грюнбергом независимо друг от друга, мир никогда не узнал бы, что такое iPod и MP3.
С некоторых пор в медиа-сообществе принято считать, что употребление ключевого слова iPod в заголовке статьи вызывает у среднестатитического читателя вполне определенный рефлекс, а именно - желание как можно скорее проглотить целиком еще одну порцию информации, каким-то образом связанной с этим медиаплейером. Существование «Феномена iPod» в массовом сознании действительно трудно отрицать. Характерный пример - прошлогодняя история со статьей «Город iPod», опубликованной в британском таблоиде Mail on Sunday (см. «Таблоид инженера Андерсена», Computerworld Россия, № 39, 2006). Магия названия тогда придала особую эффектность нарисованной журналистами таблоида картине свирепой эксплуатации китайских рабочих на заводах по выпуску электронного оборудования. Так что нынешние заголовки типа пафосного «Нобелевская премия создателям технологии iPod» (The Times) или назидательно-нравоучительного «Любишь свой iPod? Поблагодари Нобелевских лауреатов этого года» (Scientific American) - по сути из той же серии, что и столь неоднозначно воспринятый в обществе год назад «Город iPod». На сей раз реакция, правда, была гораздо спокойнее, и это лишний раз доказывает, в общем-то, известный тезис о том, что восприятие одних и тех же журналистских приемов может существенно различаться в зависимости от остроты поднимаемых тем для конкретных индивидуумов, корпораций, социальных групп или общества в целом.
«Создатели технологии iPod» - это, кстати, далеко не единственный титул, которого с подачи комитета по присуждению Нобелевских премий удостоились Фер и Грюнберг. В день, когда их имена стали известны всему миру, испорченный телефон, открытый задолго до гигантской магниторезистивности, по обыкновению работал в средствах массовой информации на всю катушку, вдохновенно одаривая лауреатов сочными эпитетами и щедро пополняя список их научных достижений. Сначала на информационных лентах появились «хард-дисковые парни» (для справки: одному из «парней» в этом году исполнилось 68 лет, другому - 69), следом к ним присоединились «изобретатели жестких дисков для iPod», а потом и просто «изобретатели жестких дисков».
Рискну предположить, что Нобелевские лауреаты вряд ли тщательно следили за неуемным полетом журналистской фантазии. Иначе к следующему утру, когда рог медиа-изобилия наконец перестал штамповать их несуществующие регалии, профессорский дуэт вполне мог сойти за печальное подтверждение перманентной актуальности известных строчек Анны Ахматовой «Молитесь на ночь, чтобы вам вдруг не проснуться знаменитым». Но если осведомленность наших героев в отношении русской поэтической классики относится к числу малоправдоподобных предположений, то их близкое знакомство с корпорацией IBM, напротив, не вызывает никаких сомнений. Тем удивительнее то обстоятельство, что в день, когда о присуждении Нобелевской премии первооткрывателям эффекта GMR по прошествии почти двух десятилетий после совершенного ими открытия (что не так уж и много по современным меркам) говорили во всем мире, лишь немногим пришло в голову вспомнить о роли IBM в этой истории.
А ведь сравнительно недавно ситуация, можно сказать, была обратной. Фер и Грюнберг не то чтобы пребывали в забвении, но широко известны не были. Эффект GMR, благодаря специализированным ИТ-изданиям, в первую очередь ассоциировался с жесткими дисками IBM. У нас вообще многие считали, что эффект GMR был открыт в лабораториях IBM, а словосочетание «гигантская магниторезистивность» пугало своим «внешним видом» переводчиков и редакторов. Последнее часто приводило к тому, что GMR нередко называли у нас сверх- или супермагниторезистивностью, не подозревая о том, что уже открыт эффект «колоссальной магниторезистивности». (Объяснение этого эффекта пока остается предметом научных дискуссий, а в Нобелевском комитете уже успели заявить, что считают проявление интереса к нему со стороны технологов маловероятным. - В. С.)
В научном сообществе в целом признавали первенство Фера и Грюнберга в открытии эффекта GMR. Тем не менее вплоть до недавнего времени делались попытки если и не оспорить их статус первооткрывателей, то во всяком случае заявить о том, что эффект GMR учеными наблюдался и прежде (чуть ли не в конце 70-х годов или даже раньше). В первой половине этого года франко-германский профессорский дуэт удостоился двух престижных международных наград за свое открытие - премии имени Рикардо Вольфа и премии Японского фонда науки и технологий. Нобелевская премия логически завершила этот ряд, фактически канонизировав Фера и Грюнберга в статусе первооткрывателей эффекта GMR в 1988 году. И это несмотря, например, на то, что в библиографическом списке работ, представленном на сайте Нобелевского комитета, отсутствуют публикации группы под руководством Грюнберга, датированные 1988 годом (хотя там же присутствуют более ранние работы этой группы).
Кстати, о том, что за спиной у современных первопроходцев науки, как правило, стоит внушительная «группа поддержки», ассистирующая будущему лауреату в фундаментальном открытии, сейчас и вовсе не принято лишний раз упоминать. Дескать, и так все понятно, а Нобелевская премия не резиновая - деньги пусть сами делят сообразно заслугам, им там внутри себя виднее, а славы и почета на всех «участников команды» не напасешься. Это в футболе выигрывают игроки, а проигрывает тренер. В науке наоборот - тренер, он же руководитель проекта, в случае побед пожинает наибольшие плоды, а за поражения чаще приходится расплачиваться рядовым научным сотрудникам.
В случае с GMR проект оказался исключительно успешным, принеся первые награды Феру и Грюнбергу еще в 1990-е годы. Но что интересно - в те годы наши герои нередко получали свои премии вместе с неким Стюартом Паркиным из исследовательского центра IBM в Альмадене (Сан-Хосе). В частности, вместе с ним они разделили Международную премию в области новых материалов от Американского физического общества в 1994 году и премию HP Europhysics Prize от Европейского физического общества в 1997 году. Этот самый Паркин, как сказано на сайте IBM, стоял у истоков разработки технологии, которая в конечном итоге и привела к появлению считывающих головок для жестких дисков, принцип работы которых основан на эффекте GMR.
В биографии Паркина на сайте IBM об этом не говорится, но другие источники указывают, что в период между получением докторской степени в Кембриджском университете (1980) и поступлением на работу в IBM (1982) он в течение некоторого времени проходил стажировку в 11-м Парижском университете (или Южно-Парижском, как его еще называют, поскольку он находится в пригороде Орсэ, расположенном к юго-западу от французской столицы) - том самом, в котором Фер занимает профессорскую должность. (До 1970 года существовал только один Парижский университет, фигурировавший во многих источников под названием Сорбонна. В результате реорганизации 1970 года на его базе было сформировано тринадцать автономных университетов. - В. С.)
Группы под руководством Фера и Грюнберга экспериментировали с тонкопленочными структурами, получаемыми в лабораторных условиях с использованием дорогостоящего оборудования. Свои опыты они проводили при низких температурах в сильных магнитных полях. Паркину удалось получить аналогичные результаты при комнатной температуре и для слабых полей, используя процесс напыления, применяемый при изготовлении жестких дисков. Дорога к промышленному применению технологии GMR таким образом была открыта. Но сначала в IBM нашли применение «классическому» магниторезистивному эффекту (изменение электрического сопротивления проводника, обусловленное искривлением траекторий носителей тока под действием магнитного поля), известному еще с позапрошлого века. В 1991 году был представлен жесткий диск с магниторезистивной считывающей головкой. Черед гораздо более сильного эффекта GMR, объяснение которому Фер и Грюнберг дали с позиций квантовой механики, пришел в 1997 году. А в 2002 году корпорация IBM уступила весь свой бизнес, связанный с жесткими дисками, компании Hitachi. До присуждения Нобелевской премии Феру и Грюнбергу в тот момент оставалось немногим более пяти лет.