Притяжение несвободы

Громкий финансовый скандал приоткрыл особенности тайваньс?кого инвестиционного климата

В недавно опубликованном очередном всемирном рейтинге экономических свобод, который составляют Heritage Foundation и Wall Street Journal, Тайвань с совокупным индексом 71,1% фигурирует на 26-м месте, располагаясь в этом списке между Австрией и Испанией, выше Франции, ряда других европейских стран и гораздо выше Китая. Если сравнивать Тайвань с Китаем, опираясь на данный рейтинг, выходит, что на Тайване несколько лучше обстоит дело с невмешательством правительства в экономику (89,8% против 88,6%), существенно лучше со свободой торговли (76,7% против 68%) и фискальной свободой (84,7% против 77,7%), гораздо свободнее общая атмосфера бизнеса (73% против 54,9%), не говоря уже о финансовых операциях (50% против 30%), инвестиционном климате (70% против 30%) и защите прав собственности (70% против 20%).

Китаю составители рейтинга отвели в списке, включающем 157 позиций, 119-е место — сразу после африканского трио в составе Эфиопии, Лесото и Камеруна, на одну позицию впереди России и позади Намибии, Гватемалы, Кот д?Ивуара, Монголии, Буркина-Фасо и многих других столь же симпатичных географических образований, более благоприятных для свободного бизнеса. Но интересное дело: несмотря на такой, казалось бы, огромный выбор, тайваньский бизнес в целом и ИТ-индустрия в частности всеми правдами и неправдами стремятся все же инвестировать в Китай, старательно обходя формальные ограничения и неформальные призывы тайбэйских властей. Главная причина лежит на поверхности. Китай и Тайвань связывают история, языковые и культурные традиции, да и просто родственные связи, а Тайвань тесен для местного бизнеса, и возможности инвестирования, невзирая на хитроумные рейтинги, здесь сильно ограничены. Так что парадокс для тайваньской ИТ-индустрии состоит именно в этих ограниченных возможностях, а вовсе не в инвестициях в экономически несвободный Китай. Причем проявляется это порой при довольно странных обстоятельствах.

Громкий финансовый скандал, случившийся на Тайване в январе и стоивший постов нескольким видным чиновникам, как поначалу казалось, ИТ-индустрию почти никак не задевает. В группе Rebar Asia Pacific Group операторы услуг связи были единственным звеном, связывающим эту бизнес-империю, насчитывающую в своем составе свыше 120 предприятий (в том числе — известные на Тайване компании пищевой и текстильной промышленности, строительного, гостиничного, банковского, страхового и медиабизнеса), с ИТ-индустрией. Так во всяком случае представлялось в тот момент, когда две компании из этой группы, China Rebar и Chia Hsin Food and Synthetic Fiber, обратились в судебные инстанции с целью инициализации процедур реструктуризации бизнеса и защиты от банкротства. Катализатором кризиса стала новость о том, что основатель империи Rebar Ванг Йоуценг заблаговременно покинул Тайвань еще накануне Нового года, отбыв вместе с женой, и, как можно догадаться, отнюдь не без средств к существованию, в хорошо известном тайваньским гражданам направлении — туда, где экономических свобод едва хватает на малопрестижное 119-е место.

Следующий день стал «черной пятницей» для банка с претенциозным названием Chinese Bank, входящего в группу Rebar. Перепуганные вкладчики ринулись срочно снимать вклады со своих счетов. Британская Financial Times писала об этом так: «Тайвань начал новый год в ретро-стиле — с банковской паникой, которая скорее походила на 1997-й, нежели на 2007-й год». В течение одного дня со счетов в Chinese Bank было снято 460 млн. долл. — около 10% от суммарного объема депозитов.

Бросившись по следам старого Ванга, перебравшегося из Китая в США, тайваньские власти не преминули арестовать некоторых его детей и других членов семьи, управлявших дочерними предприятиями бизнес-империи Rebar, сделав их своего рода заложниками грехов беглого магната. Тайваньская фондовая биржа тем временем оказалась на грани краха, а торговые центры, принадлежащие группе Rebar, покупатели брали штурмом, разумно полагая, что поощрительные купоны, выданные им в рамках программ поощрения клиентов, очень скоро могут превратиться в никчемную бумагу… Вся эта история вполне могла бы потянуть на сюжет для голливудского триллера, но еще, как ни странно, она стала и наглядной иллюстрацией особенностей тайваньского инвестиционного климата.

Первой реакцией на заявления о том, что скандал вокруг группы Rebar может повлиять на здешнюю ИТ-индустрию, было удивление. Оно, впрочем, быстро прошло, когда выяснилось, что держателями активов входящего в империю Rebar и также оказавшегося в непростой финансовой ситуации оператора фиксированной связи Asia Pacific Broadband Telecom (APBT) значатся такие известные компании, как Lite-On IT, Lite-On Technology, Powerchip Semiconductor, Ritek и Teco Electric and Machinery. Лидер мирового рынка контрактного производства микросхем TSMC был связан с группой Rebar контрактом с входящей в ее состав страховой компанией Union Insurance. А ProMOS, производителя памяти DRAM, и вовсе угораздило затесаться в держатели активов China Rebar и Chia Hsin Food and Synthetic Fiber, причем уже зная, что конвертируемые облигации этих двух не имеющих никакого отношения к ИТ-индустрии и, мягко говоря, невыдающихся компаний являются рисковыми активами. В ProMOS объяснили это тем, что компании позарез был нужен займ для расширения производства, а в Chinese Bank соглашались присоединиться к банковскому синдикату, который мог бы предоставить требуемую сумму (около 600 млн. долл.) лишь на условиях приобретения тех самых активов.

По состоянию на конец прошлого года объем инвестиций в APBT в случае с Teco оценивался в сумму свыше 8,5 млн. долл., у Lite-On Technology и Ritek речь шла о суммах свыше 4,5 млн. долл., у Lite-On IT — свыше 4 млн. долл., у PSC — около 3,5 млн. долл. При этом здесь имеются в виду только несписанные к тому моменту времени инвестиции. В Teco, например, по словам представителей компании, уже в третьем квартале 2006 года списали около 7 млн. долл., инвестированных в активы APBT. В ProMOS инвестировали почти 30 млн. долл. в облигации двух находившихся на грани банкротства компаний группы Rebar — неплохая прибавка в пенсионный фонд старого Ванга. Как заявили в ProMOS, прибыль компании в четвертом квартале (около 470 млн. долл.) с лихвой покроет возможную потерю этих 30 млн. долл. С этим трудно спорить, как, впрочем, и с тем, что и для 30 млн. можно было найти применение получше, чем безвозмездная помощь беглым магнатам, скрывающимся от властей.

Можно согласиться и со здешними аналитиками фондового рынка, которые с самого начала в один голос утверждали, что весь этот скандал не окажет никакого заметного влияния на тайваньскую ИТ-индустрию в целом. Было бы удивительно, если бы она оказалась в такой степени уязвима. Но история эта чуть приоткрыла завесу, за которой обнаружился небольшой кусок того огромного клубка взаимосвязей, который опутывает всю тайваньскую экономику, включая ИТ-индустрию. Это можно назвать диверсификацией рисков. Или особенностями тайваньского инвестиционного климата, который, если верить Heritage Foundation и Wall Street Journal, в два с лишним раза свободнее китайского.