Приняты поправки в законодательство о программном обеспечении и базах данных
|
| Борис Нуралиев пока не придает серьезного значения новым поправкам в законодательство, отмечая, что, возможно, он еще недостаточно изучил этот вопрос |
Даже если такими правами обладает не Российская Федерация и не один из ее субъектов, «правообладатель по требованию государственного заказчика обязан заключить с указанными им лицами договор о безвозмездном предоставлении права на использование ПО или базы данных при изготовлении поставляемых товаров или выполнении подрядных работ для федеральных государственных нужд или нужд субъекта РФ». Таким образом, государство подготовилось к проведению первого реального этапа исполнения ФЦП «Электронная Россия», включающего оплату внедренных информационных систем. «Все, что разрабатывается за счет государства, должно принадлежать государству», — заявил один из разработчиков программы, руководитель департамента корпоративного управления и новой экономики Министерства экономического развития и торговли РФ Церен Церенов.
В этой связи обостряется проблема определения предмета права собственности, поставщики и заказчики не всегда сходятся во мнениях по этому вопросу. Поскольку полной ясности в нем пока нет, между заказчиком и исполнителем ведется некая игра, нередко вынуждающая более заинтересованную сторону — поставщика — идти на компромисс.
Разработчики оценивают степень «вредоносности» нововведений по-разному. Глава «1С» Борис Нуралиев пока не придает им серьезного значения, отмечая, что, возможно, он еще недостаточно изучил этот вопрос. А вот президент корпорации «Парус» Александр Карпачев уже не раз на практике сталкивался с проблемой терминологии и определения того, что именно принадлежит заказчику, применительно к прикладным программным продуктам. «Субъекту федерации могут принадлежать информационные массивы, распорядительные документы, настройки, но не сам программный продукт. Однако если госзаказчикам еще можно объяснить, что Oracle им не принадлежит, то в отношении собственной продукции «Паруса» дело обстоит хуже: они полагают, что им принадлежит вся прикладная часть». Некоторые компании-разработчики считают такое положение дел неизбежной платой за возможность работать с государственными деньгами. Президент группы компаний Cognitive Technologies Ольга Ускова отметила: «Мы уже знаем: то, что мы делаем для госторговли, это не наш продукт, это продукт ?Электронной России?, и мы к этому готовы».
Собственно, с внесением поправок в Закон «О правовой охране программ и баз данных» радикальных изменений не произошло. Права на использование программного обеспечения, разработанного для решения конкретной задачи заказчика, принадлежали ему и раньше. Проблема в другом — то, что в конкурсной документации называется разработкой информационной системы, зачастую является лишь настройкой готового программного продукта под нужды госзаказчика.
Как четко разделить «ядро» системы и то, что действительно выполнено за деньги конкретного клиента? Большая часть тех программных продуктов, которые выдвигаются для участия в конкурсах в рамках «Электронной России», разрабатывались отнюдь не на деньги государства. «Мы выиграли тендер на создание региональной системы госзакупок, заключили контракт, и у нас было две недели, чтобы сдать первый этап. Можно ли за этот срок разработать систему госзакупок? Это абсурд! Мы сделали лишь настройки, которые требовал заказчик, и показали ему макет системы», — прокомментировал одну из коллизий Карпачев. По документам, заключенным в рамках «Электронной России», от «Паруса» требуют передать в полную собственность коды всех программных продуктов, и федерация оставляет за собой право их использования для доработок. Что, считает Карпачев, «по меньшей мере, странно: можно передать коды в целях безопасности, но нельзя давать права на их последующую модификацию, ведь их изменение несет снятие гарантий на работоспособность системы».
Из-за расплывчатого понимания клиентом, на что именно он приобретает права, компания-разработчик может столкнуться со следующими неприятностями: купив информационную систему, федеральные власти вполне могут, во-первых, легально и бесплатно распространить ее на все нижестоящие структуры, а во-вторых, ограничить продажу «на сторону» только потому, что производитель имел несчастье связаться с государственным клиентом.
И если намеренно вредить разработчикам никто не собирается, то желания сэкономить заинтересованные ведомства-заказчики ФЦП не скрывают. Церенов заявляет: «По контрактам, заключаемым в рамках ?Электронной России?, все коды передаются в Минэкономразвития, за исключением лицензионного ПО. Например, «Парус» будет делать систему госзакупок, его базовое программное обеспечение является лицензионным, но все настройки, которые будут сделаны, все коды будут переданы в министерство, а значит, их можно будет распространять в регионы, которые этого захотят». Регионы же выделяют почти половину средств на реализацию «Электронной России», это не менее серьезный рынок, чем федеральный.
Остается надеяться только на недостаток их компетенции в области ИТ, и, если вопрос ставится жестко, разработчики идут на уступки, понимая, что другая сторона не сможет воспользоваться своими правами. Объяснить, что информационную систему не разрабатывали за деньги местной администрации, невозможно, если тендер был объявлен именно так, а на изменение тендерной документации, как правило, нет времени. «Но это не совсем правильно с точки зрения консорциума, когда у тебя за спиной есть другие соисполнители, — считает Карпачев. — В наших решениях используются продукты дочерних компаний, в которых есть и другие акционеры, и они считают, что их интересы ущемляются».
Таким образом, разработчикам приходится «воевать» на два фронта — с местной властью и собственными партнерами.
Закупка программного обеспечения — крайне сложный процесс, требующий высокой грамотности заказчиков, которым приходится разбираться в особенностях тысяч разных товаров. И заказчикам, и исполнителям нужна правовая практика, прецеденты, разъясняющие, каким образом можно защитить свои права и на что эти права не распространяются.
Оценить, насколько правильно было скорректировано законодательство, можно будет не раньше чем через год его функционирования, когда пройдет несколько судебных разбирательств. Пока же в реальной жизни предприятий ничего не меняется. Собственность на нематериальные объекты еще только ищет свою оптимальную форму.