Развитие российских технологических продуктовых компаний, которые продают свои готовые продукты на западном рынке, осложнено отсутствием в стране инфраструктуры инвестиций.
|
| Сергей Белоусов: «У нашей компании несколько минусов, и один из них состоит в том, что мы все-таки российская компания, несмотря на то, что на Западе об этом мало кто знает» |
Ваш бизнес, теперь довольно экзотический географически, начинался в России?
В 1995 году вместе со своим партнером я создал компанию, которая занималась в России производством компьютерных компонентов и сервисом для корейской компании LG. Это оказалось выгодным делом, и в том же 1995 году мы основали компанию Rolsen. Сейчас Rolsen — крупный производитель бытовой и электронной техники со штаб-квартирой в Корее и заводами в Корее, Сингапуре и на Тайване. В России у нас есть завод во Фрязино, там большое производство с современными конвейерами, радиомонтажными линиями, металлоштамповкой и т.д. В его цехах трудится около 1500 человек. Кроме собственной продукции там же выпускают телевизоры LG, Hitachi, Funai по заказам их российских представительств. Rolsen также производит телевизоры, мониторы, компьютерные корпуса, кондиционеры, стиральные машины, видеомагнитофоны и DVD-плейеры. Еще одна наша компания, «Фалькон», с 1995 года собирала компьютеры, сейчас она продала свое сборочное подразделение компании «Формоза» и сконцентрировалась на дистрибуции.
Потом я уехал из России, продолжая заниматься закупками компонентов к телевизорам и компьютерам. Но хотелось развить направление, связанное с программным обеспечением. Поначалу в Сингапуре мы основали компанию, деятельность которой ограничивалась в основном дистрибуцией. Грубо говоря, использовалась модель франчайзинга по отношению к компании Solomon Software, производившей бухгалтерские системы. Эта американская компания с оборотом 60 млн. долл. позже была куплена компанией Great Plains, а ту, в свою очередь, купила Microsoft. Однако сингапурская Solomon Software до сих пор принадлежит нам и ведет бизнес в Индонезии, Малайзии, Филиппинах, Таиланде, Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Бухгалтерский пакет от Solomon стоит дорого; каждая продажа сопряжена с большим объемом программирования. Мне удалось перевести в Сингапур несколько инженеров, которые, как и я, учились в свое время в Физтехе. Мы начали выполнять заказные разработки, потом предприняли следующий шаг: стали делать разработки для производителей программного обеспечения — сначала для Solomon, потом для Pervasive Software, которая когда-то называлась bTrieve и для компании Be, которая создала операционную систему BeOS.
Компании, занимающейся офшорным программированием, выжить непросто, и поэтому в 1998-1999 годах мы, фактически, продавали законченные продукты. Скажем, делали реализации для Solomon на определенной СУБД и операционной системы, полностью разрабатывали соответствующие версии и всю документацию, а нам платили за обслуживание плюс проценты от продаж.
Большая команда работала в Сингапуре?
В какой-то момент в Сингапуре работало примерно 60 инженеров из России. Половина из них закончила МФТИ. Примерно в 1999 году мы поняли, что дальше остается два пути. Один — расширять аутсорсинг, второй — делать что-то новое. Полгода или год мы пытались заниматься «венчурным инжинирингом». Есть венчурные капиталисты, они предлагают компаниям, которые собираются делать какие-то новые продукты, финансирование. Мы же предлагали специалистов, за что нам давали часть акций компании и отчисления от прибыли. Не мы изобрели этот подход, есть и другие компании, которые так работают. Мы поучаствовали в нескольких «стартапах», но в общем-то тоже не сверхуспешно: они как-то существуют в Штатах, но «суперфирм» из них не получилось (пока, во всяком случае). А нам заплатили деньги, кроме того, нам принадлежат акции в этих компаниях.
После этих опытов мы наконец решили: попробуем-ка сделать собственные продукты. В 1999 году у меня возникла идея: надо написать операционную систему специально для провайдеров. Опыт был. Мы участвовали в разработке BeOS и в проекте для Fujitsu которая хотела разработать свою версию Solaris. Но, подумав как следует, мы с Александром Тормасовым, который теперь работает директором по науке SWsoft, решили, что лучше сделать Virtuozzo не как новую операционную систему, а как переносимую добавку для разных ОС. В тот момент проще всего было начать с Linux, и мы написали Virtuozzo для Linux, держа в уме, что Virtuozzo будет существовать и на других платформах. Тогда же начали проект HSPcomplete — системы управления и биллинга для хостинг-провайдеров.
Мы наняли команду разработчиков в России, которые приступили к исследованию. В середине 2000 года стало понятно, что технологию, в принципе, разработать можно, и начали постепенно концентрировать усилия на этом направлении. Мы создали «макет» системы и даже осуществили его публичное тестирование, бесплатно раздавая всем желающим доступ к нашим серверам с Virtuozzo по сети (сервер aspbeta.com). В реальном тестировании участвовало более 5 тысяч клиентов только в России. Это дало нам возможность не только получить важную информацию о поведении системы в реальных условиях, но и помогло более основательно понять требования, возникающие в процессе эксплуатации такой системы. Приблизительно в это же время мы выделили системные программы — менеджер загрузки и интеллектуальное средство разбивки на разделы — в отдельное направление, появилась компания Acronis. Кроме того, было решено, что разработки для Linux и Virtuozzo — это разные направления, и продвигать их надо независимо. Так появилась компания ASP Linux, а SWsoft сконцентрировалась на Virtuozzo.
Сейчас, например, кроме версии для Linux, есть Virtuozzo для FreeBSD и прототип для Solaris, работаем над прототипом для Windows.
Virtuozzo — технология уникальная. У нас есть тринадцать патентов. Масштабируемость исключительная, «в двух направлениях»: мы можем запустить две тысячи виртуальных сред на одном сервере, и этого не может сделать никто другой, например, VMWare недавно вышла на рынок с продуктом, который позволяет запустить 64 виртуальные машины на восьмипроцессорном сервере с 64 Гбайт памяти. На сервере обычной конфигурации, скажем, с 4 Гбайт памяти, смогут работать не более 5-10 виртуальных машин VMWare, а виртуальных машин Virtuozzo на нем же может работать 200-500, потому что это принципиально другая архитектура.
С другой стороны, если у вас есть мощный, допустим, 8-процессорный сервер с 64 Гбайт памяти, то одна виртуальная среда Virtuozzo может использовать все 8 процессоров и все 64 Гбайт, у VMWare же каждая из виртуальных машин может использовать только один процессор и максимум 3,6 Гбайт памяти.
Как вы расширяете ваш бизнес? Как строятся отношения с «Физтехсофтом», чьим технологиям Acronis во многом обязана?
У нас тесные связи с МФТИ, мы поддерживаем чисто научные разработки, присуждаем стипендии студентам. У «Физтехсофта» мы выкупили проект, связанный с менеджером разделов. А недавно мы приобрели контрольный пакет компании Asoft, у которой есть хорошие банковские технологии для быстрого написания программного обеспечения и вполне приличные клиенты. Когда мы реструктурировались, очень быстро обнаружилось, что содержать инженеров в Сингапуре неразумно. Во-первых, это дороже, во-вторых, не всякий отечественный специалист согласится работать в Сингапуре. И мы перенесли разработку полностью в Россию.
Кто может стать потребителем вашей технологии?
Потенциальный рынок для Virtuozzo огромен. Я лично считаю, что подобные технологии со временем будут установлены на всех серверах, которые существуют. Конечно, это не обязательно будет наша технология. На мэйнфреймах подобные среды давно используются. Сейчас и Sun сделала шаг в сторону в Solaris 9, но она только еще в начале пути, а наша компания продвинулась изрядно.
Направлений развития несколько. Первое — консолидация серверов. Это направление сейчас бурно развивается, в том числе благодаря IBM. В настоящее время компании General Electric необходимо установить 5 тыс. Unix-серверов. Если бы им удалось заменить их, скажем, на 250 серверов и при этом не очень сильно изменить приложения и не очень сильно менять свои бизнес-процессы, для компании это была бы огромная экономия. Самое простое решение — взять технологии Virtuozzo на 250 серверов, «порезать» их на пять тысяч кусочков и перенести на эти кусочки старые приложения.
Есть и еще рынок для технологии Virtuozzo — системы обеспечения безопасности систем. На один рабочий сервер можете установить множество различных служб — DNS, Web, FTP, сервер приложений. Кроме того, вы можете обеспечить доступ к нему клиентам и партнерам. Никакой злоумышленник не повлияет на работу других служб.
Решение HSPComplete, базирующееся на технологии Virtuozzo, выросло в отдельный большой проект. Сейчас в проекте HSPComplete работают 30 разработчиков — столько же, сколько в проекте Virtuozzo. В HSPComplete есть многоуровневый биллинг, автоматизация продаж и перепродаж ресурсов через Internet и многие другие средства, полезные провайдерам с большим числом пользователей. То, что мы сейчас в основном предлагаем на рынке — это, собственно, HSPComplete; продажу технологии Virtuozzo самой по себе мы начали недавно, но результат уже есть. Пока HSPcomplete и Virtuozzo мы продаем для двух платформ — Linux и FreeBSD.
Может ли на вас повлиять появление United Linux?
Мы поддерживаем любые дистрибутивы Linux. Прежде всего, собственный ASPLinux, Red Hat, Debian и SuSE. В России нам проще продвигать ASPLinux. Debian — потому что в Штатах есть несколько провайдеров, которые входят в двадцатку и которые используют этот дистрибутив. Red Hat — потому, что его все хотят использовать. А SuSE — потому, что он распространен на рынке консолидации серверов, а мы очень активно работаем с IBM. Вообще-то я считаю, что основной дистрибутив Linux — Red Hat, а остальные искусственным образом поддерживаются для создания конкуренции.
Но хорошая технология — это одно, а завоевание рынка — совсем другое...
Конечно. И не очевидно, что для продвижения Virtuozzo мы сможем приложить адекватное количество усилий. У нашей компании несколько минусов, и один из них состоит в том, что мы все-таки российская компания, несмотря на то, что на Западе об этом мало кто знает. Но доступ к инвестициям для нас существенно ограничен. Компания до сих пор финансируется частным образом.
Что же инвесторы из Сингапура вами не интересуются?
Наше расположение в Сингапуре лишь усложняет ситуацию. Государство работает как большая корпорация: ведет бизнес разного рода, зарабатывает деньги и пытается их эффективно реинвестировать. Например, развить собственные таланты в области ИТ, на это выделили много денег, кроме того, приняты соответствующие указы, чтобы привлечь в Сингапур талантливых инженеров. Только надо было еще и климат заодно поменять — уж очень влажно и жарко.
Главная проблема в том, что слишком мало российских технологических компаний, которые достигли успеха, понятного инвесторам. Например, нет ни одной российской компании-разработчика, которая бы вышла на Nasdaq.
Для того чтобы вбросить продукт на западный рынок, нужны деньги, некоторые даже называют 20-30 миллионов, как нижний предел. У кого вы могли бы взять такие деньги? У инвестора?
Цифра очень сильно зависит от продукта. На рынке, где работает Swsoft, 20 миллионов — цифра завышенная. Кроме того, есть нюансы: для того чтобы российской компании вбросить свой продукт на западный рынок, ей нужно работать не совсем по-западному, а немного еще и по-российски — нужно пытаться экономить деньги. Двадцать миллионов не нужны, но десять, пожалуй, действительно нужно.
И их можно получить из внутренних ресурсов?
В нашем случае — да, но это уникальный случай. У нас есть Rolsen — производство и продажа бытовой электроники, Solomon Software и другой прибыльный бизнес. Вообще говоря, согласно нашему опыту, развивать российские технологические продуктовые компании, которые продают свои готовые продукты на западном рынке, очень сложно из-за отсутствия инфраструктуры инвестиций. С внешним финансированием мы легко могли бы завоевать лидирующие позиции на нашем рынке. Без внешнего финансирования это сложно. Я почти не сомневаюсь в том, что SWsoft — выгодная инвестиция, я сам заработанные деньги инвестировал в компанию, но заработать много денег без внешних инвестиций действительно очень сложно.
Столь лакомое место пусто не бывает. Кто ваши конкуренты?
У нас есть два типа конкурентов. И у тех и у других технологии, конкурирующие с нашей, возникли как побочный продукт каких-то других приложений. Просто в тот момент, когда бум провайдеров доступа начался, они постарались переориентироваться. ПО VMWare изначально разрабатывалось как инструмент для тестировщиков — чтобы они могли исследовать приложения в специальном тестовом окружении. VMWare, конкурент первого типа, — это рынок корпоративной консолидации серверов, она провайдерам приложений свои технологии не продает.
Второй тип — компании, которые работают на рынке провайдеров приложений, — это, например, израильская компания Sphera и американская компания Ensim. Люди, основавшие Ensim, до этого специализировалась на технологиях оптимизации трафика и тестировании сетевых протоколов. В Ensim инвестировано около 85 миллионов долларов, в Sphera — около 35. Огромные деньги! Несмотря на это, сейчас я уже не сомневаюсь в том, что мы в состоянии с ними серьезно конкурировать, даже если мы не сможем получить западные инвестиции.
Безусловно, мы в любом случае найдем свое место на рынке, будем продавать и окупим расходы, но интереснее всего для меня лично и, я думаю, для большинства моих менеджеров и инженеров — занять именно лидирующие позиции. Например, выйти на Nasdaq. Это не жажда много заработать, это просто интересно.