С 1995 года основную специализацию компании SPIRIT составляют разработки для сигнальных процессоров (DSP). Последнее время компания умножила свои маркетинговые усилия, и ее имя замелькало на страницах изданий
|
| Андрей Свириденко: «Задача инновационного технологического предвидения — непростая задача, особенно если учесть, что на этом рынке играют сотни серьезных, хорошо финансируемых зрелых технологических фирм в разных странах» |
Два ярких события — заключение договора с гигантом полупроводниковой индустрии Texas Instruments (отныне на DSP-процессорах TI будет устанавливаться программное обеспечение SPIRIT), и дебют SeeStorm (Internet-телефония с «говорящими головами» участников разговора), как оказалось, вовсе не исчерпали темы разговора с президентом SPIRIT Андреем Свириденко. Редактор еженедельника Computerworld Россия Игорь Левшин встретился с ним в московском офисе компании.
В вашей компании около сотни человек. Неужели этого достаточно для того, чтобы конкурировать с зарубежными фирмами? Разве над такими задачами не работают центры, где сотни, а то и тысячи сотрудников?
Наши главные направления разработок достаточно глубоко интегрированы. Это современная цифровая телефония, интеграция голоса и данных. Есть лаборатория, которая занимается данными; другая занимается голосом; третья — аудио, четвертая — видео. Все это тесно взаимосвязано, и у нас есть критическая масса специалистов, способная вести конкурентоспособные разработки. Очень большое количество продуктов — мировых продуктов — в действительности сделано очень небольшим числом квалифицированных специалистов (конечно, я говорю не о таких монстрах, как Microsoft Windows). Обычно компании начинают далее расходовать ресурсы на маркетинг, на продажи, поддержку, обслуживание клиентов, на интеграцию продуктов. На рынке DSP наши конкуренты такого же класса, и по числу сотрудников мы примерно одинаковы. У нас традиционный для России перекос в сторону исследований и разработки. В американских компаниях до половины штата — продавцы и маркетологи. У нас — только процентов десять; но это соотношение, конечно, изменится в будущем.
Какие еще у вас есть направления?
Довольно много интересных направлений. Одна из лабораторий работает в области спутниковой навигации. Еще одна занимается компьютерным зрением; в ней, в частности, разработана программа для распознавания лиц людей с помощью Web-камеры.
Если вспомнить еще и о SeeStorm, то картина складывается довольно пестрая...
Рассчитать реакцию рынка на новые инновационные продукты трудно. Приходится пробовать: один подход не сработал — применяем второй, третий, четвертый, пятый... пока не заработает.
«Перебирать» технологии можно двумя способами: набирая группы сложившихся специалистов в новой области или переучивая своих. По какому пути идете вы?
Мы подходим к планированию продукта, исходя из бизнес-модели, которая может быть разной в зависимости от рынка и продукта. Сначала изучаем нишу на мировом рынке — что в ней происходит сейчас, какая конкурентная ситуация будет в этой нише, скажем, в США или Японии через два года, другие компании ведь тоже не сидят сложа руки. Задача инновационного технологического предвидения — непростая задача, особенно если учесть, что на этом рынке играют сотни серьезных, хорошо финансируемых зрелых технологических фирм в разных странах. Разобравшись с бизнес-моделью, начинаем искать людей, которые способны сделать то, что нужно для этой рыночной ниши. Не всегда они есть внутри компании, это не обязательное условие, мы просто ищем специалистов, способных решить данную задачу. А находить технические умы за десять лет мы научились.
Расскажите, пожалуйста, о сути договора с Texas Instruments.
Мы — продуктовая компания. TI устанавливает наше программное обеспечение для телефонии на свой процессор TI C54. В мире DSP это происходит почти так же, как, скажем, Word лицензируется для платформы Масintosh. Есть еще популярные платформы — Motorola, Lucent, Analog Devices, причем TI занимает примерно половину рынка DSP. Типичные наши клиенты — компании, производящие изделия на этих платформах.
Они вставляют DSP-процессор в какую-то интегрированную систему, например в телефонную станцию — подобно тому, как Windows устанавливается на ПК. В обоих случаях «железяка» сама по себе, без программ, для потребителя не имеет никакой ценности. Поэтому и производители коммуникационного оборудования, и производители платформ приходят к нам и говорят, что им нужно программное обеспечение с определенными свойствами. У нас есть целый спектр продуктов, в основном связанных с интеграцией голоса и данных. И мы свои продукты продаем всем, кто интегрирует процессоры TI в свое оборудование. Впрочем, бывает, мы и сами к ним приходим.
Чтобы лучше разобраться в ваших устремлениях, давайте обсуждать известные примеры. Из российских компаний, занимающихся разработками для DSP, самая известная — НТЦ «Модуль». Они объявляли об успешной продаже своих лицензий Fujitsu и другим компаниям. Ваши бизнес-модели схожи?
Нет. Они занимаются лицензированием процессорных ядер. Такой бизнес существует, но он гораздо более капиталоемкий, чем наш. Такого рода компании есть, например, в Израиле: они разрабатывают процессоры, а потом разработки продают какому-нибудь крупному производителю, а тот уже выпускает процессор и продает его.
Я слышал, что в Израиле разрабатывали блоки Pentium. И процессоры целиком тоже?
Да. Например, компания DSP Group занимает второе место в мире (вслед за TI) по разработкам архитектур процессоров для сотовых телефонов, а производят их, например, Samsung или крупные полупроводниковые японские компании. В этом бизнесе входной порог значительно выше, десятки миллионов долларов. «Модуль», насколько я понимаю, развивался на базе государственного предприятия. У них уже была база, специалисты, площади, финансирование. В том или ином смысле они и потратили те самые миллионы на то, чтобы оснастить проектирование процессора. Проблема в том, что маркетинг стоит в десятки раз больше, и это проблема для небольшой российской компании. В мире нет места большому числу разных архитектур. Посмотрите: Intel выдавила и PowerPC, и Alpha, и MIPS, а ведь Motorola или DEC — совсем не маленькие компании. В любом случае, дай бог «Модулю» в этом деле преуспеть. Мне кажется, что одна из проблем российских разработчиков — идти не от потребностей рынка, а от того, что можно разработать.
Можно ли сказать то же самое и про еще более знаменитого разработчика процессорных архитектур — Центр SPARC-технологий Бориса Бабаяна?
У нас у всех общие проблемы. Насколько я понимаю, денег, достаточных для вывода процессора на мировой рынок, инвесторы «Эльбрусу» пока так и не дали. Это и понятно. Для инвесторов новый процессор — не творение российских гениев, а просто еще один процессор на весьма конкурентном мировом рынке, а рынок и так переполнен. Даже такие крупные поставщики процессоров, как Motorola, и те не выдерживают. Если такие компании не могут всей своей мощью «продавить» собственную архитектуру, как можно поставить на маленькую (по мировым меркам) в финансовом отношении компанию?
Чем же легче ваш путь? Разве вам, как продуктовой компании, не надо вкладывать огромные деньги в маркетинг?
Конкурентов у нас тоже много. Но это конкуренты другого масштаба. Это не Intel, не AMD и не TI. С TI мы не конкурируем, а сотрудничаем, они наши клиенты. И они расположены к нам, потому что им нужны наши программы. Иначе TI не сможет продавать свои процессоры. К нам приходят из Motorola и предлагают: «Ребята, давайте вы свои продукты перенесете на процессоры Motorola». На что мы отвечаем: «Если заплатите, перенесем». Приходят и из Qualcomm и тоже предлагают: «У нас есть платформа Brew, весьма популярная, переносите все свои продукты на Brew». Мы опять: «О?кей, но деньги вперед». Поскольку платформ много и они между собой конкурируют, то каждый из производителей старается перетянуть к себе производителей программного обеспечения.
Не легче ли вам потому, что рынок DSP достаточно узок, на нем не затеряешься?
Нет, рынок совсем не узкий. Объем рынка программного обеспечения для DSP-процессоров сегодня — более 1 млрд. долл. в год, это больше, чем многие ниши на рынке ПК. Мы следим примерно за тремя десятками компаний, которые являются нашими прямыми конкурентами в области телефонии. Дело в другом. Чтобы преуспеть на мировом рынке, нужно обязательно объединяться с крупным производителем. У небольшой компании есть всего два пути: первый — пойти к инвесторам, взять миллионов тридцать и пытаться пробиться самостоятельно. В Америке многие так и делают. Обычно довольно быстро оказывается, что фактически компания уже принадлежит инвесторам — по американской статистике, на четвертом году жизни компании у ее основателя остается всего 6% акций.
Второй путь — идти на рынок с партнером, желательно с крупным. Разработчики программ для ПК найти такого партнера практически шансов не имеют. Intel ангажирована Microsoft. Все производители ПК уже выбрали, с кем объединяться, им и так хорошо. Скажем, Stoik, компания, которую я инвестировал в 1997 году и продал в 2000-м, произвела прекрасные инструменты для редактирования цифровых фотографий. Но с кем объединяться, чтобы попробовать сделать их мировым стандартом? На рынке уже есть Microsoft, Adobe, Corel и другие, у которых подписаны OEM-соглашения со всеми производителями сканеров и цифровых фотоаппаратов. Ничего не остается, как тратить пресловутые десятки миллионов на маркетинг.
На рынке DSP ситуация другая. У нас еще есть возможность объединяться с крупными производителями. Нам не нужно тратить 20 или 30 млн., чтобы проталкивать свой продукт на мировой рынок. У нас есть шанс положиться на мирового лидера — в данном случае TI. Нужно, чтобы крупный производитель тащил маленького за собой, чтобы он не мог добиться успеха без маленького. Большая IBM вытащила маленькую Microsoft, сделав Microsoft мировым стандартом.
Допустим, ваш столь точно рассчитанный бизнес начнет стремительно расширяться. Удастся ли вырасти, допустим, в десять раз?
В десять? Мы хотим вырасти в 500 раз. Я имею в виду оборот компании. Рынок для наших продуктов огромный, и он продолжает расти. Года через три будет уже 3 млрд. долл. вместо нынешнего 1 млрд. долл. Рынок самих DSP-процессоров уже в 2000 году составлял около 6,5 млрд. долл. Сейчас основной двигатель этого рынка — мобильные устройства. В мире в 2001 году было 400 млн. сотовых телефонов, а к 2003-му, по прогнозам IDC, их будет 1 млрд. В каждом сотовом телефоне как минимум один DSP-процессор, есть еще PDA и много другого мобильного добра.
Вы говорите о малых устройствах, где вычислительные ресурсы ограниченны. Мне казалось, что в мире DSP особенно важна производительность, потому так распространены специализированные микросхемы (ASIC). Ваш же код достаточно универсален. В этом нет противоречия?
DSP-процессоры TI, Motorola, Lucent, Analog Devices, NEC, Siemens во многих отношениях аналоги центральных процессоров в персональных компьютерах. И в системах с DSP, и в ПК есть еще и ASIC, диск, системная плата, память и много всякой всячины. Мы, кстати, и ASIC охватили, у нас есть лаборатория, которая занимается дизайном и верификацией ASIC для Nortel Networks, но это другой тип сотрудничества. Можно сказать, что это небольшой центр разработок для Nortel под управлением SPIRIT. Но для нас это «побочный» бизнес, основной все же связан с производством программного обеспечения для DSP-процессоров. Мы верифицируем ASIC для Nortel уже четыре года. Они не инвестировали собственно в SPIRIT, но вложили более 2 млн. долл. оборудованием, программами и живыми деньгами в инфраструктуру центра разработки. Для других клиентов мы эти средства не используем, но они фактически являются собственностью SPIRIT, то есть, попросту говоря, деньги в инфраструктуру центра они вложили, но доли в компании за это не получили. Зато получили должным образом оснащенный ASIC-центр, который работает только на Nortel.
В списке ваших работ фигурируют разработки на перепрограммируемых логических матрицах. Для каких из ваших направлений они используются?
ПЛИС использует лаборатория GPS. Мы занимаемся дизайном GPS-приемников. А электроника такого приемника состоит, грубо говоря, из двух частей: DSP-процессора и ASIC. Поскольку мы продаем все-таки не готовое аппаратное решение, а дизайн, то реализуем логику не на ASIC, а на ПЛИС. В таком виде мы передаем дизайн заказчику, а они уже сами реализуют нашу логику в ASIC.
DSP, GPS, ASIC... Как направление SeeStorm интегрируется в стратегию компании? Конечно, там тоже голосовые технологии, но все-таки уж очень велика разница между программным обеспечением для DSP-процессора и Internet-пейджером для тинейджеров.
SeeStorm — фактически и юридически отдельная компания. Московский офис SeeStorm (есть еще небольшой офис в Калифорнии) расположен в этом же здании, но по людям мы никак не пересекаемся. Мы специально создавали компанию SeeStorm как на продажу и поэтому полностью отделили ее. Однако SeeStorm воспользовалась опытом SPIRIT и лицензировала ее голосовые технологии. Формально эти технологические решения лицензированы компании SeeStorm, в частности, все технологии голосового трафика взяты у SPIRIT и перенесены на ПК, так как разработки SPIRIT изначально создавались для платформы Texas Instruments.
Бизнес-идея, если я правильно понял, такая же, как и с DSP, — двигаться с сильным партнером. Хотя речь идет и о рынке ПК, где, как вы сказали, для партнерства места нет.
Надо, чтобы «большой» партнер не мог развиваться без нашего продукта. Философия такая же, только тип партнера другой.
Вот и знаменитый «Параграф» пробовал, но это оказалось не так просто.
«Параграф» делал распознавание для Apple, которая ставила его на свои персональные цифровые ассистенты Newton, и Apple не могла продавать Newton без программ «Параграфа». Это была правильная модель. Но на беду оказалось, что, во-первых, Apple сама не так уж хорошо себя финансово чувствовала, Newton не был для нее центральным продуктом, во-вторых, Apple вышла с Newton раньше, чем рынок был готов его принять. Все было сделано «Параграфом» правильно, но Newton не пошел, они продали, кажется, 300 тыс. штук, и все. Ну а дальше в «Параграфе» просто поменяли направление, начав работать с виртуальной реальностью. Это была уже совсем другая схема. Но в 3D было труднее найти такого партнера. Придумать продукт, чтобы он какому-то «монстру» был кровь из носа как нужен, — очень нелегкое дело. И даже если так нужен, с ним еще надо уметь договориться. «Монстры» — они на то и «монстры», что умеют сказать: «Вы, ребята, молодцы, но все равно у вас ничего не получится, потому что без нас вы — ничто». «Параграф» был куплен вместе с 3D-технологией SGI, а та решила это направление не развивать. После чего «Параграф» родился заново, но уже в ином качестве.
На мой непросвещенный взгляд, во времена «Параграфа» мир просто еще технологически не был готов к 3D — не хватало пропускной способности каналов, скоростей процессоров. Но ясно, что мир к 3D рано или поздно вернется. Вы считаете, что запускаете свою трехмерную технологию в подходящий момент?
Дело в другом. Между 3D, которые делал «Параграф», и 3D в SeeStorm очень большая разница. У «Параграфа» — VRML, а это довольно «тяжелые» технологии, да и приложения совсем другие. Мы делаем прежде всего коммуникационный продукт, у которого только одна из функций выполнена в 3D. Говорящая голова — это достаточно просто для 3D-рендеринга.
С какими же «монстрами» вы надеетесь продвигать свой коммуникационный продукт с говорящими головами?
В мире есть как минимум десяток компаний, на партнерство с которыми SeeStorm может рассчитывать, хотя это и не просто; в частности, это Sony и AOL.