Почему мы так много работаем

Персональный компьютер еще больше увеличил нагрузку на каждого из нас

Начну, как водится, с детства: отчетливо помню, как рос с полной уверенностью в том, что к тому времени, когда мое поколение (а я принадлежу к послевоенному поколению «бэби-бумеров») достигнет трудоспособного возраста, Америка будет работать только четыре восьмичасовых дня в неделю. Мой отец служил старшим инженером-конструктором в научно-исследовательском отделении одной корпорации, входящей в Fortune 500, и трудился 36 часов в неделю. (Он уволился в 1981 году в 58-летнем возрасте, почти всю жизнь проработав на одном месте.) У него был очень большой отпуск — примерно восемь недель в году. Сегодня, два десятка лет спустя, я работаю руководителем информационной службы. Я уже не в восторге от коротких рабочих недель или длинных отпусков, какие были у моего отца (и какие я предвкушал с детства). Напротив, я нередко провожу 45-50 часов на работе и еще по меньшей мере десять часов в неделю в пробках по дороге в офис и домой.

Миф о производительности

Насколько я помню, новые технологии и усовершенствованные методы ведения бизнеса всегда преподносились как средства, призванные повысить производительность труда. Надежды возлагались на то, что высокая производительность, достигнутая за счет компьютеризации, новых методологий рабочего процесса и улучшенных организационных моделей корпоративной структуры, позволит нам укоротить рабочую неделю. Увы — ничего не вышло! Я недавно обсуждал эти несбывшиеся надежды со своим коллегой, и он заметил, что нашему поколению не удалось воплотить мечту о короткой рабочей неделе в жизнь как раз потому, что у нас теперь есть персональные компьютеры. Возможно, он и прав.

ПК расширил возможности человека в том, что касается объема и качества работы, с которой он в состоянии справляться. Прежде начальники пользовались услугами секретарей при составлении писем и докладных. Сегодня мы пишем и рассылаем свою корреспонденцию без посторонней помощи. Мы сами работаем с электронными таблицами, создаем презентации, разбираем электронную почту. Как ни странно, этот удобный цветной компьютер с такими разносторонними способностями фактически еще больше увеличил индивидуальную нагрузку на каждого из нас и заставил забыть о лучших временах, о которых когда-то мечталось.

Большие надежды

Насколько я понимаю, главной причиной изменения положения дел является культура коллективного труда, воплощаемая в жизнь корпоративными институтами Соединенных Штатов. Наше поколение сегодня руководит работой большинства корпораций из списка Fortune 500, и все мы оказались в плену представлений о том, чего корпорации ждут от нас. Если рабочая неделя не будет дотягивать до 50 часов, мы рискуем быть заподозрены в недостаточной заинтересованности в корпоративном успехе. Работая меньше 40 часов в неделю, мы должны испытывать нечто вроде чувства вины. К тому же мы чувствуем себя обязанными добиться от своих сотрудников соблюдения той же трудовой этики.

Но у меня есть и другая теория. Мы можем ввести 32-часовую рабочую неделю, если решим перейти на нее все сразу и одновременно. Не сомневаюсь, что наши компании будут продавать столько же продуктов и услуг, что и сегодня, и уровень прибылей останется прежним.

Новая трудовая этика

Я предлагаю, скажем, с 1-го числа энного месяца 2001 года ежегодно праздновать день нашего коллективного успеха. Руководство корпораций Fortune 500 должно объявить своим постоянным сотрудникам, что стандартная рабочая неделя сокращается до четырех восьмичасовых дней. При этом размеры получаемого ими жалования не должны измениться.

Если у нас достанет дальновидности сделать этот коллективный революционный шаг к своему освобождению, мы сможем изменить нашу культуру так, как подобает началу нового тысячелетия. Надежды, которые питало наше поколение, будут наконец осуществлены; остаток наших дней и жизнь наших детей пройдут по-новому. Это был бы прекрасный подарок.