Американская почва для выращивания идей-сновидений, рожденных в Москве

Владимир Друк: «В MediaLab все больше смотрят в сторону гуманитариев, а в ITP многие художники настолько глубоко изучили программирование, что уже сами не могут сказать, кто они — программисты или графики-дизайнеры. Это поколение людей этакого Цифрового В

Владимир Друк — поэт, то есть фигура, для которой в современном нам обществе зарезервирована самая нижняя ступенька. Но он отведенное ему место не занял. В конце 80-х, когда поэт еще был чуть больше чем поэт, он пробовал осуществить свои странные идеи. Например, основал вместе с Вадимом Рудневым Институт Сновидений, который, обрастая теоретической базой, трансформировался в Институт Виртуальных Реальностей. Слово «виртуальный» тогда знали избранные, денег «под него» не давали, а для воплощения виртуальных концепций требовались реальные компьютеры. В институте же стоял одинокий 286-й, на котором, встав в очередь, набирали какие-то тексты. Владимир не стал дожидаться, когда поэт станет меньше чем поэт, и уехал в США, на поиски почвы для выращивания идей-сновидений, рожденных в Москве. С Друком, аспирантом Программы интерактивных телекоммуникаций в Нью-йоркском университете (ITP — Interactive Telecommunications Program, http://itp.nyu.edu), беседует научный редактор еженедельника Computerworld Россия Игорь Левшин.

Ну и как? Вырастил?

Как ни удивительно, успешно выращиваю. ITP оказалась для этого идеальной почвой. Когда я уезжал, мне казалось, что с теми идеями, которые появились еще в Москве, в разгар деятельности института, мир я завоюю быстро. За прошедшие с тех пор пять лет я понял: для того чтобы сделать хоть что-то, надо стать участником какой-то серьезной программы. На примете было две. Первая, конечно, — знаменитая лаборатория MediaLab в Массачусетсском технологическом институте, созданная лет двадцать назад Николасом Негропонте. Он, кстати, вовсе не компьютерщик, а архитектор, вроде Вознесенского. Ему в свое время удалось найти людей, которые в него поверили, дали денег, на которые он построил это огромное здание в центре города. Он живая легенда. Но есть и другая легендарная личность, Рэд Бернс. Она тоже не компьютерщик. Теле- и видеожурналистка. 17 лет назад ей удалось пробить при Нью-йоркском университете Программу интерактивных телекоммуникаций. Я выбрал ее.

Почему?

В отличие от MediaLab, имеющей инженерный уклон, эта программа скорее для гуманитариев. Между двумя этими школами всегда существовала конкуренция, которая шла на пользу им обеим. Сейчас разница между ними размывается. В MediaLab все больше смотрят в сторону гуманитариев, а в ITP многие художники настолько глубоко изучили программирование, что уже сами не могут сказать, кто они — программисты или графики-дизайнеры. Это поколение людей этакого Цифрового Возрождения.

Но есть еще одно, важнейшее, отличие ITP от MediaLab: у нас авторские права на каждый проект принадлежат самому автору, у них — МТИ. Мне же не хотелось с самого начала работать на чужого дядю.

Как ты попал туда?

Я работал Web-дизайнером серьезного корпоративного сайта, но стремился к большему. Я много слышал об ITP, разузнавал, думал о ней постоянно и, наконец, решился. Написал эссе с перечнем своих идей, приложил свои работы и отправил. Меня вызвали на интервью. Только там я узнал, что конкурс на мое место — 300 человек. Неслыханный конкурс для западных университетов! Если бы я знал это заранее, может быть, и не решился.

Расскажи подробнее, что представляет собой ITP? В отличие от MediaLab, об этой программе в России мало кто слышал.

Эта программа в чем-то похожа на высшие режиссерские курсы. Это большой экспериментальный комплекс, где собрана солидная аппаратура и каждому предлагается «сделать свое кино» — свои самые сумасшедшие проекты. Каждый год набирают примерно 100-120 человек. На нашем потоке ребята из 35 стран. И это не знаменитая американская политкорректность, не программа укрепления дружбы народов, а объективная необходимость. Если человек делает проект, пронизанный, скажем, аргентинским колоритом, это интересно. А проект в духе рекламы жвачки и McDonald?s уже не интересен никому. Нет смысла делать сайт, как у всех, — среднестатистическая продукция не пользуется успехом. Конечно, должен быть определенный уровень дизайна, программирования, но главный вопрос звучит так: что ты хочешь сказать миру?

Программы по подготовке специалистов в области мультимедиа растут в США как грибы после дождя. Скажем, недавно в Калифорнии возникла программа, ориентированная только на создателей игр. Коренное отличие программы Рэд Бернс заключено в ее подходе: неважно, каким набором языков вы владеете — Java, Си, C++, какими инструментами — PhotoShop или Macromedia Director, с каким форматом файлов — Flash или HTML, неважно даже, сайт ли это, компакт-диск, кино или музыка. Рэд в первый же день говорит: «Вы хотите знать PhotoShop? Счастливого пути, есть множество мест, где всего за 5-10 тыс. долл. вы будете знать о PhotoShop все. Зачем вам платить здесь такие деньги? В ITP главное — что ты хочешь сказать».

Как же учат в заведении с таким подходом?

Каждый студент в семестр делает от одного до четырех проектов. Потом их защищают. Проекты могут быть чисто техническими, могут иметь какое-то социальное значение, скажем, для обучения детей. Что только в голову ни придет — пожалуйста. Придумав проект, ты затем берешь все классы, которые тебе нужны для него; например, тебе нужно подтянуть Java или графику и дизайн; берешь компьютеры и программы, которые тебе необходимы, и делаешь что хочешь. Поскольку программа весьма авторитетна, в ней преподают и работают специалисты-практики: владельцы компаний, разработчики технологий, а не академическая профессура, не имеющая представления о том, что творится за стенами университетов. Но в конце полугодия ты все эти проекты защищаешь, доказываешь, что ты сделал нечто уникальное, нужное, интересное, веселое, что люди готовы на твое детище смотреть, а может быть, и платить деньги.

Средний возраст студентов — лет 27-28. Но есть несколько человек, которым около 60. Примерно треть потока больше художники и дизайнеры, другая треть склоняется к программированию, а остальные — философы-одиночки или сумасшедшие, которые сразу открывают свою компанию. А на выходе «стартапы» есть у многих: к этому стимулирует изначальная ориентация на собственные проекты. Ну а затем — поиск инвесторов. Здесь все в твоих руках: в Америке никто за тебя работать не станет. Но часто инвесторы сами приходят в институт, на выставки студенческих работ, как и наниматели, и журналисты.

Тебе уже за сорок, а ты опять студент. Все это очень увлекательно, но как же карьера?

За карьеру я абсолютно спокоен. Регулярно приходят рекрутеры из компаний, особенно к весне или в начале осени. Рассказывают, как у них нам будет хорошо, какая у нас будет замечательная зарплата, страховки, опционы, поездки — только приходите и работайте. Я сам с ними почти не общаюсь, потому что мне и здесь хорошо, интересно, я в самом центре происходящего. Однажды я все-таки пообщался с президентом одной из таких компаний. Его личное состояние около 2 млрд. долл. Он говорит: «Я не знаю, как быть, совсем недавно в нашей компании было пять человек, только что мы набрали 300, но через три месяца мне нужно набрать еще 600. Где ж я их возьму?»

Их в США уже просто нет физически. У него офисы в 14 странах, подумывает, не открыть ли офис в России. Надежда в основном на страны третьего мира, там еще остались свободные программисты и специалисты в области мультимедиа. Если ты на собеседовании говоришь «Джава», а не «Ява», — считай, что ты уже принят на работу. Меня же сейчас интересует не работа в какой-то компании, а создание своего экспериментального центра. А это лучше делать, оставаясь в ITP.

Обучение платное?

Да, и дорогое, даже по американским меркам. Более 50 тыс. долл. на человека. В ITP в основном учатся по грантам, и я в том числе. За свои деньги мало кто учится. Как и многое в Америке (если не все), образование — это товар. Ты его покупаешь, инвестируешь свое время и деньги. Выпускник дешевого, непрестижного университета найдет себе дешевую работу.

Ты живешь на стипендию?

Мне приходится зарабатывать на жизнь работой Web-мастера в крупной компании — надо кормить ребенка, платить за квартиру. Вообще-то такие подработки в ITP не приветствуются. Можно было, конечно, взять побольше в долг (и так многие поступают), но мне не хотелось влезать в долги. Я работаю и учусь. 21 час в неделю я должен быть на работе в компании, а все остальное время делаю то, что мне нравится.

Ты приехал в Москву почитать стихи или по делу?

У меня было два выступления. Но главное — я хочу возродить Институт Виртуальных Реальностей, или, скажем шире, междисциплинарный институт, который бы занимался проблемами существования человека в новом, информационном «киберпространстве». Сейчас это один из моих основных проектов. Я чувствую, к этому появляется интерес и в Москве.

Я приехал в Москву по приглашению одного крупного бизнесмена и инвестора, который проявил интерес к идее такого института. Надеюсь, что-то получится. В Америке я понял, что это не только интересно: это может быть выгодно коммерчески. Вообще, мне кажется, Россия — прекрасное поле для самых разнообразных проектов.